В Архангельском молодёжном театре поставили «Голос монстра» Патрика Несса

Накануне вечером в Архангельском молодежном театре состоялась вторая премьера 46 театрального сезона — "Голос монстра", по одноименному роману английского автора Патрика Несса.

Режиссёр спектакля, сотрудник Санкт-Петербургского «Плохого театра» Дмитрий Крестьянкин. Он поднимает в спектакле тему недоговорённости в семье, когда люди говорят, но при этом не разговаривают на важные темы.

«Голос монстра» – это история мальчика Конора, к которому по ночам приходит дерево-монстр и рассказывает странные истории. Все они пугающие и неоднозначные. Они рассказывают, что в мире нет черного и белого, однозначно плохого и однозначно хорошего, все они ведут Конора к нему самому и правде, которую он боится услышать.

Спектакль о том, как важно слышать друг друга и себя, как не бояться неизбежного, про умение отпускать и любить. Про монстров, которых мы создаем своими страхами и надеждами.

Премьера никого не оставила равнодушным, многие ушли со слезами на глазах, но с лёгким сердцем.

Директор Архангельского молодёжного театра Виктор Панов отметил необычность формы спектакля.

- Как говорил Юрий Петрович Любимов, придумайте форму, содержание подтянется. Необычная форма  у этого спектакля, в центре стоит кровать, вокруг которой разворачивается действие, зрители по обе стороны от неё, герой обращается и туда и сюда, причём в одну сторону он в таком характере, другую в другом. Замечательная пластика. Я всё-таки любитель 6 способов репетирования Михаила Чехова.  Жест, очень важен жест у него. Режиссёр этого спектакля нестандартный, другой. Как сказал Юрий Смирнов, сейчас режиссура молодая, она другая, для них не важны какие-то мелкие подробности. Она меняется, как и всё сейчас.

Это первая постановка книги Патрика Несса о мальчике Коноре в России, и еще один спектакль в репертуаре Архангельского молодёжного театра для подростков.

- К сожалению, писатели сейчас не пишут детских пьес, ну смешно сейчас мне моему восьмилетнему ребёнку читать «Красную шапочку». Она гениальная вещь, но вещь своего времени. Сейчас другие вещи, другие слова, другое всё. В «Голосе монстра» очень важные темы поднимаются, поэтому иногда и берут режиссёры иностранные произведения.

Говоря с профессиональной точки зрения, для меня, давно живущего человека в этой постановке много нового. Новые жесты, новая подача текста. Они зачем-то это говорят. Замечаю и другое. Поколение молодых ребят с трудом произносит те тексты, которые были написаны драматургом Сергеем Борисовичем Коковиным, тему не понимают, у нас всё ведь по-другому. У нас нет семьи, как раньше. Из 600 зарегистрированных пар 400 расходятся через год. А этот спектакль прививает семейные ценности.

Режиссёр «Голоса монстра» Дмитрий Крестьянкин после спектакля ответил на вопросы журналистов. Он рассказал, что поставить на сцене эту книгу ему посоветовала сестра, которая работает в библиотеке и много читает.

- Я посмотрел, мне очень понравилось, зацепило, там большое количество тем, и темы внутрисемейные и темы принятия того, что кто-то должен уйти, и темы недосказанности, когда ты не можешь поговорить со взрослыми и даже сверстниками о чём-то, что тебя волнует, все эти темы в меня попали, почитал, поплакал, предложил Молодёжному театру и они согласились.

Дмитрий Крестьянкин часто работает с детьми подросткового возраста, с детьми из детских домов, он говорит, что это замечательный возраст, когда каждый день напичкан событиями, когда всё по-честному. Этим продиктовано и избегание всякого пафоса в постановке. Перед спектаклем актёр сам представляется зрителю и предлагает перенестись с ним в историю.

- Это детская история, я вспоминаю себя в детстве, ты для родителей делаешь какие-то представления дома, то есть ты ставишь какой-то стул или стол, залезаешь на него, здесь мы сделали что-то подобное, площадной спектакль.

Дмитрий говорит, что не разделяет людей на подростков и нет, это спектакль для всех, осмысление жизни и смерти нужно людям в любом возрасте.

- Смотря на то, как актеры проходят какой-то путь, мы прорабатываем какие-то вещи, поэтому в принципе театр можно назвать психотерапевтической машиной, терапия предусматривает потом обсуждение. У меня был опыт, где мы после спектакля обсуждали с психологом увиденное.

Дмитрий признаётся, что считает себя ничего не понимающим в театре, он сравнительно мало читал и смотрел, но именно это помогает ему рассказывать истории так, как он это видит, не копируя никого.