Чем жили. И огонь, и вода… в Астрахани опасны

Ведущий рубрики - Сергей Синюков

Весна закончилась, лето начинается. И подобный порядок вещей здесь, у нас, сохраняется с момента основания Астрахани. Вот извольте посмотреть, как, допустим, это было в 1886 году. Газеты фиксировали тогдашние радости и печали, чтобы мы их спустя много лет могли обсудить.

Горит навоз, вызывая невроз

Общеизвестно, что Астрахань не только цветет, но и пахнет. И запах этот порой совершенно не радует. Наши предки были не такие изнеженные как мы, но и их тоже беспокоило содержательное наполнение нижних слоев атмосферы в нашем городе. «Астраханский листок» в ту пору сообщил:

«Вот уже несколько дней, как по степи, по ту сторону Паробичева бугра, горит зажженный неизвестно кем навоз. Дым, расстилаясь по степи, достигает и обитателей соседних улиц, так, что особенно вечером, запах гари, смрад и прочие «прелести» положительно отравляют жизнь поселенцев «Бакалдинских», «Теребиловских» и прочих местечек. Еще теперь стало несколько сноснее, потому что навоза осталось не особенно много, но дня 3-4 назад, когда пошли первые «палы», обывателям приходилось совершенно закупориваться в своих хижинах».

Обратите внимание – каков слог! «Положительно отравляют», «совершенно закупориваться». Современные словосочетания типа, «воздух, не соответствующий атмосферному» явно проигрывают. И какую надежду дарят журналисты читателю! «Навоза-то осталось всего на 3-4 дня, так что жизнь налаживается!».

Чарка за отвагу на пожаре

Той весной горел не только навоз. Пожары в степном крае вообще редкостью не были, и их ликвидация требовала профессионализма и самоотверженности от нижних чинов пожарной части. За труд эти нижние чины вознаграждались не только жалованием. 

В конце мая губернатор Цейнмерн помещает в газетах свой «Приказ по полиции»:

«Присутствуя сего числа на пожаре, бывшем на кирпичном заводе Кафтанникова, я не мог не обратить внимания на ту лихость, с которой прибыли на место пожара все пожарные части города, и благодаря которым пожар, несмотря на ветер и близко лежащие кучи чакана, ограничился одною только постройкою. За такую похвальную деятельность считаю своим долгом выразить мою искреннюю признательность Господину Полицмейстеру Инковскому и мою благодарность Брантмейстеру Кошелеву.

Молодцам нижним чинам объявляю мое искреннее спасибо и предписываю выдать по чарке водки».

Интересно ранжирование, каждому воздается по его статусу. Полицмейстеру – искренняя признательность. Брантмейстеру – благодарность. Нижним чинам – спасибо. Но не просто «спасибо», а с чаркой водки. То есть, все рядовые пожарные в этот день были не совсем трезвы. Хотя… чарка – это всего 123 грамма.

Впрочем, «уважали» огнеборцев не только при помощи алкоголя, будем справедливы. Например, 29 мая на сцене парка «Аркадия» состоялся спектакль «Брантмейстер» (драматический этюд в одном действии). Собранные средства пошли в кассу Астраханской пожарной команды.

Голубь плавать не умел

Мы уже неоднократно удивлялись каким-то былинным глубинам реки Кутум в прошлые столетия. Напомним, что у Ямгурчевского моста его бездны достигали шести метров, и там тонули лошади. Вот еще один живописующий случай конца весны 1886 года:

«25 мая с моря приехали в лодке мещанин Петр Алексеев и крестьянин Евграф Голубь, и остановились в караване судов за Коммерческим мостом. Голубь начал было отсовывать доску от судна, но вследствие неловкого движения упал в воду, и не умея плавать, утонул. Со стороны речной полиции были приняты все меры к отысканию утонувшего, но последний не был найден. Только 29 мая труп Голубя был прибит течением к плоту близ Сапожниковского моста».

От Коммерческого моста до Сапожниковского примерно 700 метров. И речная полиция пять дней не могла найти утопленника! Хотя удивляет не только это. Голубь, как утверждается, приехал с моря. Однако, плавать не умел. И утонул в Кутуме. Грустно…

Вода, живая и мертвая

С водой вообще было много проблем. Иногда они вызывали полемику на страницах газет. Например, один дотошный газетчик утверждал:

«Вода в Волге несравненно безвреднее воды из водопровода. Водопроводная вода дает чрезвычайно большой осадок, и она портится в закрытом сосуде через 5 часов».

Представитель «водопроводчиков», некто Маллисон, был предельно возмущен этим замечанием. И ответил через газету:

«Что касается до порчи водопроводной воды в закрытом сосуде через 5 часов, то мы можем лишь удивляться. Обязательным доказательством может служить вода, взятая Городскою Санитарной комиссией 24 апреля из крана будки № 10. Вода эта хранится в склянке, закупоренной простой пробкой, и до сих пор не испортилась. Пробы эти находятся под официальной печатью в Городской Управе и конторе водопроводов».

Да уж. Неполадки в пробирной палатке. Но, как известно, вода бывает живая и мертвая. Газетчику-потребителю попалась, видно, мертвая. Протухла через несколько часов. А Городской Управе наоборот – попалась живая. Месяц стояла в склянке и ничего! Тут ведь как повезет…

Да еще и ливень!

Грозу в начале мая все любят. В начале июня – не очень. Потому что, у нас как ливень – так потоп. Интересно, что выражение «для ликвидации последствий стихии вышла вся коммунальная техника» было актуально еще тогда, 140 лет назад. Вот что писали:

«В пятницу, около 6 ½ вечера, над городом разразилась сильная гроза с сильным ливнем, продолжавшимся минут 20. У Полицейского моста и Армянского съезда весь вечер паровой машиной приходилось выкачивать воду, затопившую водоотводные канавы и тротуары».

Во как! Воду откачивали паровой машиной! Технический прогресс! Наверное, это, как если бы сейчас мэрия закупила нам беспилотного робота-уборщика с функцией переработки дождевой воды в кислородный коктейль. Или даже круче…

Фото: klike.net, smi58.ru, center-haval.ru, bangkokbook.ru, 30.mchs.gov.ru