«Ориентирование — это не про бег. Это про голову». Как тренер Сергей Усов учит белгородских детей побеждать в лесу и в жизни

«Фонарь» поговорил с Усовым о том, почему люди приходят к занятиям спортивным ориентированием, как теряются в лесу начинающие и опытные спортсмены, и где сейчас можно найти место для идеальных тренировок в Белгородской области.

— Сергей Николаевич, как вы вообще оказались в туризме и спортивном ориентировании?

— Отсчёт моей туристской жизни начинается с 1984 года. Я тогда учился в четвёртом классе 38-й школы Белгорода. Классный руководитель, Ольга Валентиновна Рубан, предложила нам заняться необычным видом спорта — спортивным ориентированием. Я записался в секцию, но попал к другому учителю географии — Александру Николаевичу Кустову. Мы по воскресеньям ходили с ним в походы, и в итоге он стал моим первым тренером.

Потом я стал расширять круг общения и тренировок: занимался сразу у двух наставников. В одни дни это был Александр Николаевич Кустов, в другие — Юрий Степанович Новиков. Так я старался понимать в ориентировании максимум всего, что можно понять. И довольно быстро появились результаты: буквально на второй год я уже начал успешно бегать.

Сергей Усов после областных соревнований по спортивному ориентированию

— Сейчас где вы работаете и с кем занимаетесь?

— Моя основная деятельность — я работаю учителем физкультуры в школе «Формула успеха». Это, правда, замечательная школа, во многом потому, что там очень крутой директор: в детстве он сам увлекался туризмом и ориентированием и понимает меня с полуслова. Я, естественно, стараюсь его не подводить.

Я веду там уроки физкультуры и секцию от Центра дополнительного образования «Успех». Это такой большой дом допобразования: художники, певцы, музыканты, вязание крючком, лепка — направлений масса. И среди них — туристы и ориентировщики. Нас, честно говоря, немного, но на область команду вывозить всё равно больше некому.

Кто-то из коллег чуть-чуть занимается туризмом, чуть-чуть — ориентированием, больше — теорией. А мы работаем в основном в практике: вышли в лес и своими ножками, ручками, своими глазами познаём, какая у нас замечательная природа.

— Если считать с 1984 года, у вас получается уже больше 40 лет стажа в этом виде спорта. Когда вы поняли, что ориентирование и туризм — это «ваше», и ничего другого не нужно?

— Наверное, практически сразу — через год, через два [как начал заниматься]. Мне это занятие было по-настоящему интересно. Мы со сверстниками сами проводили дополнительные тренировки, если было свободное время. Сами рисовали карты, сами ставили контрольные пункты.

Техники тогда особой не было, даже копировальной техники не было — каждую карту приходилось рисовать индивидуально. Тем не менее, мы находили время, выбирали объект, ставили КП и, конечно, ждали соревнований. Особенно ждали выездов на каникулах.

Сейчас с этим сложнее: Белгородская область участвует в образовательном эксперименте, и наши школьные каникулы часто не совпадают с основными всероссийскими стартами. Когда нам нужно ехать на первенство России, вся страна бежит на этих каникулах, а у нас учебный процесс. Это, конечно, минус именно для нашего региона.

article-29836

— Сергей Николаевич, спортивное ориентирование — это больше про карту, про голову, про характер или про что-то ещё?

— Ориентирование — это вообще прикладной, я бы даже сказал военно-прикладной вид спорта, который пришёл к нам от скандинавов, через Прибалтику. Иногда его называют «лёгкая атлетика с шахматами». Недостаточно просто быстро бежать. Нужно ещё и думать, куда бежать. Бессмысленно просто нестись вперёд.

Скорость, конечно, помогает: где-то можно использовать её, где-то можно с кем-то в паре пробежать, условно посотрудничать. Но чаще всего важно, чтобы каждый сам понимал, куда ему бежать. Соперник — это соперник, он может побежать не туда.

Бывает, дети думают: «Вот Саша лучше знает, я с ним побегу». А Саша думает про Игоря: «Игорь знает, куда бежать». В итоге оба допускают довольно нелепую ошибку. Поэтому думать нужно своей головой.

— Вы говорили о своих первых воспитанниках. Чем они отличались от нынешних детей?

— Первые мои воспитанники — это где-то 1995–2000 годы. Они отличались большей отдачей. Они этим болели душой и телом. У них не было телефонов, которые сейчас отбирают у детей очень много времени. У нас была простая задача: до каникул мы занимаемся, тренируемся, а на каникулах — выезд. И мы не всех подряд брали: брали тех, кто действительно этого заслуживал.

Сейчас всё немножко иначе. Иногда приходится говорить: «Ребята, кто хочет в Геленджик на соревнования?» И дальше уже вопрос: чьи родители могут обеспечить поездку, кто сам поедет. Если родители могут, у ребёнка появляется такой козырь, и он едет. С другой стороны, изменилось и финансирование, и уровень жизни. Родители в целом имеют больше возможностей отправлять детей и иногда ездить сами. Раньше такого не было: большой удачей считалось просто отправить ребёнка с командой на море на соревнования. Теперь возможностей больше.

article-3163-noimage

— Чего сегодняшним детям в ориентировании не хватает больше всего: нужной физической формы, концентрации, смелости?

— Если опираться на свежий пример — последние наши соревнования в ноябре в Железноводске, — то нашим детям, именно в Белгородской области, очень не хватает физической подготовленности. Мы сейчас сильно ограничены. На школьный стадион иногда нельзя выйти: оперативная обстановка, требования безопасности. Занятия часто проходят в спортивном зале, зал маленький — подвижности мало.

По районам тоже есть ограничения. Раньше шебекинские карты были великолепные, шебекинские спортсмены были на высоте, бежали на уровне мастеров спорта. Но теперь они вынуждены тянуться к нам на север или вообще выезжать в Курск, Воронеж. Мы жертвуем временем, километражом, лишь бы провести нормальную тренировку и встретиться на местности. Такая у нас сейчас обстановка.

— Сергей Николаевич, как вы учите подростков не сдаваться в момент, когда они заблудились в лесу?

— Я сразу всем говорю: потеряться может любой. И начинающий спортсмен, и мастер спорта. Разница только в масштабе. Начинающий может «потеряться» на час—два, а мастер — на минутку. Здесь всё упирается в опыт. Его надо получать, по-другому никак. С опытом вы начинаете гораздо быстрее «находить себя» на карте, быстрее понимать, что нужно делать в конкретной ситуации. И ни в коем случае нельзя паниковать.

— Вы уже начали говорить про особенность региона. Что изменилось для белгородских ориентировщиков за последние три с половиной года в вашей работе?

— Очень сильно, на мой взгляд, пострадало зрение — и у меня, и у других. Мы стали гораздо больше сидеть за компьютером и телефонами. Появилось больше теоретических заданий, за которые нас контролируют, требуют отчётов.

Во время дистанта мы не имели возможности нормально встречаться с детьми: мы были «на удалёнке», а это не то, что нам нужно. Нам нужен лес, природа, физические тренировки. А получается теория, бумага и экран.

— Пришлось ли закрыть какие-то маршруты и места для тренировок из-за оперативной обстановки?

— По сути, всё, что южнее Таврово, включая ту же Маслову Пристань и Шебекино, у нас надолго закрыто.

article-16868-noimage

— А какие места в регионе сейчас вы бы назвали идеальными для тренировок по ориентированию?

— Мы уже привыкли, что у нас хорошие районы — это Дорогобужино, микрорайон «Новый» в Пушкарном. Хорошие места — район парка ЖБК-1, и, конечно, в Строителе Маршалково: там замечательный лес, отличный парк.

Другое дело, что туда пока доедешь — это ж 25 километров каждый раз, не наездишься. Но как вариант — да, можно и нужно туда ездить.

Вообще хорошие районы — это те, где отрисована карта и есть свежая редакция: последнего года, максимум двух. Если карте уже пять—шесть—семь лет, а тем более лет десять, она уже не отражает действительность на местности.

— Сергей Николаевич, как бы вы ответили на вопрос: чему сейчас ориентирование учит лучше любого психолога?

— Во-первых, мне кажется, любые занятия на природе, в том числе ориентирование, успокаивают. Там нет того стресса, который у нас дома, в спортзале, в четырёх стенах, в школе.

Часто бывает так: дети заканчивают школу и уже не помнят, что у них было по математике или по литературе, а хорошо помнят походы выходного дня, многодневные маршруты, турслёты. В 38-й школе у нас были такие турслёты, когда выходила вся школа, и ребята ждали этого события целый год.

И поколение, которое тогда выросло, до сих пор здесь. Вот буквально сейчас, пока мы с вами общаемся, мимо нас проходил Сергей Зенов — он сам занимался единоборствами (Сергей Зенов — президент Белгородской региональной общественной организации «Федерация армейского рукопашного боя» — прим. Ф.). Единоборства — это зал, тренажёры, спарринги. Но он здесь, с нами, потому что ему это интересно. Ориентирование его зацепило: он пришёл и привёл с собой воспитанницу. По воскресеньям иногда присоединяется к нам, сам находит информацию, где и когда проходят тренировки. Это о многом говорит.

article-29535

— Есть ли истории спортсменов, которые вас лично вдохновляют?

— У нас есть несколько очень сильных спортсменов. Например, уроженец Шебекина Роман Ефимов (Роман Ефимов — один из самых титулованных ориентировщиков, заслуженный мастер спорта России по спортивному ориентированию; чемпион мира 2006 и 2007 годов, бронзовый призёр чемпионата мира 2005 года в эстафете, многократный чемпион Европы и России, — прим. Ф.). Он выстроил свою жизнь так, что вся его жизнь — это спорт. И он передаёт свои знания в основном взрослым ребятам, которые приходят к нему тренироваться. Они с открытым ртом его слушают и выполняют всё, что он говорит. Это приятно.

Есть у нас Валентин Новиков, 1974 года рождения — великий спортсмен в ориентировании (Валентин Новиков — заслуженный мастер спорта России по спортивному ориентированию; трёхкратный чемпион мира (2004, 2006, 2007), двукратный серебряный призёр чемпионата мира (2005, 2009), многократный чемпион Европы и России, — прим. Ф.). Его приглашают в разные регионы, чтобы он помог поднять уровень местных спортсменов: чтобы с ним общались, дружили, советовались, потому что опыт у него огромный.

Есть и Леонид Новиков. Это сын [моего тренера] Юрия Степановича Новикова, у него два сына — Валентин и Леонид. Оба пошли по стопам отца. Папа больше был туристом, а в какой-то момент его «переключило», и он стал ориентировщиком. И сыновей воспитал в ориентировании.

Жёны у них тоже ориентировщицы, причём очень высокого, фактически мирового уровня. Их все знают. Настоящая спортивная династия. Они посвятили жизнь ориентированию, потому что здесь и здоровье, и светлая голова: когда бежишь, работает вся система кровообращения, и думать нужно, мысли в порядок приводишь.

— Насколько сегодня вообще востребовано ориентирование в Белгородской области?

— Судя по сегодняшним стартам, это очень видно: около 500 человек, из них немало детей, плюс взрослые, плюс тренеры тоже бегут. Я даже затрудняюсь сказать, какой ещё вид спорта собирает столько детей, чтобы на старте одновременно было под пятьсот человек.

— Что, на ваш взгляд, может мешать развитию ориентирования: финансирование, интерес людей, инфраструктура?

— Вопрос сложный. Сейчас, чтобы провести соревнования, организатору нужно согласовать всё с пожарной охраной, с лесничеством и, наверное, ещё с рядом структур — это уже организаторы лучше расскажут. И если вдруг случится так, что начнут запрещать проводить старты в лесу, или лесные массивы станут сплошь частной территорией, это будет серьёзный удар. Придётся переходить на городское ориентирование.

Городское ориентирование у нас тоже есть: рисуют карты кварталов, нужно уметь ориентироваться в городской застройке. Но это уже немного другое.

— Есть ли в ориентировании реальная поддержка от муниципалитетов или всё держится на энтузиастах?

— В большей степени всё держится на энтузиастах. Есть областной Центр туризма — это одна организация, где развивается ориентирование и где нас поддерживают. В Белгороде есть ДЮСШ «Турист» — вторая организация, где работают тренеры. Пока есть тренеры — будет развитие, будут собираться дети, будут команды.

article-27018-noimage

— Сергей Николаевич, вспомните свою самую запомнившуюся победу как тренера?

— Сложно выделить одну, но в мыслях сразу всплывает Юрий Ковыляев, 1981 года рождения. Он выполнил норматив мастера спорта по зимнему ориентированию в Тамбове, на зимних соревнованиях — то ли первенство, то ли чемпионат ЦФО, сейчас год точно не назову.

Он начал со мной заниматься в 8-м классе, занимался 8-й, 9-й, 10-й, потом мы продолжали выезжать вместе на соревнования, в том числе зимние. Для Белгородской области зимнее ориентирование — это отдельная история: у нас снега несравнимо меньше, чем, например, в Поволжье или даже в Москве.

Поэтому выполнение мастера спорта Юрием Ковыляевым — это, конечно, одна из значимых заслуг. Он был моим первым мастером спорта.

— Какая ошибка у учеников встречается чаще всего?

— Чаще всего — неправильный выбор варианта прохождения дистанции. То есть спортсмен изначально выбирает неверный путь, хотя вариантов может быть несколько. Мы много внимания уделяем движению, практике, и теории порой не хватает — отсюда и ошибка с выбором варианта.

Вторая типичная ошибка — не берут точно азимут. В начале кажется, что на это уходит слишком много времени, и дети ленятся. А тот, кто научился, тратит на это в десять раз меньше времени и гораздо точнее выходит на контрольный пункт.

Ну и третье — психологический момент. Есть категория ребят, которые сильно подвержены влиянию соперников. На тренировках всё прекрасно, всё получается. Приезжаем на соревнования — и тут соперники: кто-то посмотрел, что-то сказал на старте, и это уже влияет. Такая ошибка тоже 1675 есть, и её нельзя недооценивать.

— В какие моменты вы понимаете, что перед вами потенциально интересный спортсмен, лидер через пару-тройку лет?

— Сразу после начала занятий понять невозможно. Есть влияние родителей: как они решат, чем будет заниматься ребёнок — единоборствами или ориентированием.

В детстве родители стараются дать ребёнку попробовать всё. Провели на уроке показательное выступление по единоборствам — пришёл тренер, показал, ребёнок говорит: «Всё, я буду заниматься борьбой». Пришёл легкоатлет — и ребёнок уже тянется в лёгкую атлетику. Каждый тренер, понятно, тянет в свою сторону и дорожит каждым ребёнком.

У меня, например, есть три «ветки»: я преподаю детям ориентирование, туризм и лыжи, даю основы трёх видов, а дальше уже жизнь и результаты показывают, где ребёнок «выстрелит». Одни уходят в ориентирование и больше ничего не хотят. Вторые уходят в лыжи: родители купили хорошие лыжи, ребёнок всех обгоняет, ему там всё получается — он становится лыжником. Это обычно продолжается до окончания школы, до института.

И есть категория «туристов»: у них лучше всего получается именно спортивный туризм. На ориентирование они приходят так, «для приличия», а сами ждут турслётов и туристских соревнований.

— И напоследок: что бы вы сказали родителям, которые боятся отпускать детей в лес, чтобы они занимались ориентированием?

— Прежде всего нужно создать регулярную, спокойную, понятную среду. Чтобы дети каждое воскресенье приходили на тренировки и не сидели дома. Даже если слегка приболели, но нет температуры — можно прийти просто погулять по лесу и получить колоссальный опыт. Именно там формируется чувство направления, чувство расстояния. Если ребёнок три месяца ходит регулярно, я уже не боюсь отпускать его в лес: мы с ним прорабатываем, что делать, если заблудился, какие есть границы полигона, что такое аварийный азимут.

Дети начальной подготовки, 10–12 лет, обязательно должны выходить на старт с заряженными телефонами. Лучше — с кнопочными, старенькими, которые не игровые и держат заряд дольше. И это «последний шанс»: если ребёнок использовал все методы, но ничего не получается — только тогда телефон. И очень важно: родителям нет смысла звонить детям, пока они ориентируются. Сегодня некоторые мамы звонили: «Где Милана? Давай быстрее, нам надо ехать». Такие случаи постоянно. А ребёнок в этот момент должен думать не о звонке, а о карте и азимуте.

Если родители это поймут и доверят ребёнку и тренеру, лес перестанет казаться страшным, а станет тем местом, где дети растут сильнее и спокойнее.