Стальной травмпункт. «Лейбштандарт Адольф Гитлер» в бою под Прохоровкой

Замысел состоял в проведении двух смыкающихся в районе Курска ударов: группы армий «Центр» из района Орловской дуги и группа армий «Юг» из района Белгорода. Командовал южной группировкой фельдмаршал Эрих фон Манштейн.

Советские войска возглавлял генерал армии Николай Ватутин, представителем Ставки был маршал Александр Василевский.

Ударная группировка группы армий «Юг» состояла из 4-й танковой армии генерал-полковника Германа Гота и армейской группы «Кемпф» генерала Вернера Кемпфа.

В 4-й танковой армии одну из ударных ролей наряду с 48-м танковым корпусом играл 2-й танковый корпус СС под командованием обергруппенфюрера СС Пауля Хауссера. Корпус состоял из трёх панцергренадерских (фактически танковых) дивизий СС — одной из них и была SS-Panzergrenadier-Division LSSAH, она же «Лейбштандарт», под командованием оберфюрера СС Теодора Виша.

Стальная мощь в цифрах

Численность бронетехники накануне операции «Цитадель» и перед боем под Прохоровкой была следующей (без учёта лёгких Pz-II и командирских машин):

Как известно, бои были страшными. Немцы проломили оборону Воронежского фронта, и поле боя постоянно оставалось за ними. Войскам Воронежского фронта удавалось наносить потери противнику, но машина смерти в лице «Южной» группировки Манштейна неумолимо катилась вперёд.

Достаточное число бронетехники в передовых линиях ей обеспечивала эффективнейшая работа ремонтников.

Более того, за счёт усилий техников в течение вечера 11 июля, дня и ночи 12 июля количество введённых в бой бронеединиц в «Лейбштандарте» дополнительно возрастало.

Силами Воронежского фронта немцев остановить не удавалось, так что Ставка приняла решение ввести в бой две армии из состава Степного фронта: 5-ю гвардейскую генерал-лейтенанта Алексея Жадова и 5-ю гвардейскую танковую генерал-лейтенанта Павла Ротмистрова.

Именно с танкистами Ротмистрова и предстояло столкнуться в бою на Прохоровском поле подопечным Виша.

«Лейбштандарт»: сколько танков дралось под Прохоровкой

Наступило 12 июля. Бой для «Адольфа Гитлера» был очень напряжённым. Сразу получить полную и достоверную информацию о потерях штабу дивизии не было никакой возможности. О чём успели донести, то и учитывали.

К концу дня 12 июля и к концу дня 13 июля в ремонте числилось следующее число машин:

По средним танкам Pz-III: 11 единиц — в коротком ремонте до шести дней, две единицы в долгом ремонте свыше шести дней. Итого получается, что все 13 Pz-III были выведены из строя. Однако благодаря ремонтным службам 13 июля у эсэсовцев было пять боеспособных Pz-III. Кроме того, пять машин числились в коротком ремонте до шести дней и две — в долгом ремонте, свыше шести дней. Что даёт нам безвозвратные потери за 12 июля — всего один Pz-III

С тяжёлыми Pz-VI «Тигр» обстояло следующим образом: три танка находились в коротком ремонте, ещё пять — в долгом. Итого на ремонте числилось восемь «тигров» из 13, и, по идее, боеспособных должно быть пять. Но вот незадача: 13 июля драться могли только три танка, что вместе с семью машинами в коротком ремонте и двумя — в долгом даёт нам безвозвратные потери за 12 июля: один танк Pz-VI.

Разобраться в количестве «тигров», введённых в бой 12 июля, не удалось. Но факт, что их дралось на одну или две единицы больше, чем указано во всех заявленных источниках (везде фигурирует цифра четыре), сомнения не вызывает.

Что касается штурмовых орудий StuG-III: одна самоходка — в коротком ремонте и пять — в долгом ремонте. Итого в ремонте — шесть штурмовых орудий. По итогам 13 июля выяснилось, что количество исправных StuG-III составляет 20 единиц, ещё девять находятся в коротком ремонте и одна единица — в долгом. То есть безвозвратные потери за 12 июля — три StuG-III.

Сложнее всего с танками Pz-IV. Накануне драки, вечером 11 июля, их было 79 единиц (47 боеспособных + 31 в коротком ремонте и один — в долгом). Чтобы понять, сколько же бронеединиц на самом деле отремонтировали за ночь и ввели в бой 12 июля, достаточно от 79 отнять данные по ремонту за 12 июля: восемь Pz-IV было в коротком ремонте (это, скорее всего, так и не отремонтированные машины ещё с вечера 11 июля, о которых и так было известно штабу дивизии) и четыре танка в долгом ремонте.

Что мы получаем: 79 -12=67 Pz-IV. Сюда стоит добавить три Pz-IV, которые составляют разницу между танками в долгом ремонте на вечер 11 июля и танками в долгом ремонте на вечер 12 июля.

Итого немцы ввели в бой не менее 70 танков. Из них 23 машины были отремонтированы за 11-12 июля.

Pz-IV был самым массовым танком «Лейбштандарта», и, видимо, осмыслить по данному типу танка все результаты боя 12 июля немцы сразу не могли. Окончательные выводы появились уже 13 июля, и там выяснилось: под полное списание идут три Pz-IV, ещё 42 — в коротком ремонте и три — в долгом.

Почему автор ссылается на данные 13 июля. В своих воспоминаниях Рудольф фон Риббентроп (сын министра иностранных дел и командир танковой роты) указывает, что два Pz-IV из его роты сгорели, а, согласно документам, в безвозвратные потери они попали только по итогам всех отчётов 13 июля.

Кроме того, с 13 июля дивизия начала приводить себя в порядок. И, хотя «Лейбштандарт» продолжал вести боевые действия, вся тяжесть их переместилась в полосу дивизии «дас Рейх».

Итак, что мы имеем. По мнению автора, 12 июля панцергренадерская дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» ввела в бой 79-80 танков (из которых 23 Pz-IV были отремонтированы за 11–12 июля), а также 23 StuG-III. То есть всего 102-103 эффективные бронеединицы.

Когда вечером 12 июля SS-PzGrD «LSSAH» вышла из боя, у неё не было ни одного боеспособного Pz-III, ни одного боеспособного «Тигра», а из Pz-IV драться могли 29 танков. Получше обстояло со StuG-III — из 23 машин на ходу остались 17.

Соответственно, 12 июля восемь единиц бронетехники было уничтожено, ещё семь требовали длительного ремонта и 39 танков — ремонта сроком менее шести дней. В целом сумма потерь составляет 54 танка и штурмовых орудия из 102-103 танков и StuG-III, введённых немцами в сражение 12 июля 1943 года.

Зададимся вопросом: «А возможны ли были такие потери в тех боях?». Ответ — «утвердительно-положительный».

В этих потерях нет ничего удивительного: так, до сражения, ещё за период с пятого по 11 июля, численность боеготовых машин уже снижалась до некоторых критических отметок.

Если пятого июля боеспособных Pz-IV было 77, то восьмого июля их было уже 40. Так же и по танкам Pz-III: на восьмое июля их десять, а на девятое — уже всего четыре. Тех же «тигров» на пятое июля числится семь штук, а на восьмое боеспособным был только один. Проседали и StuG-III — с 23 боеготовых пятого июля до 16 уже на следующий день.

Были ли ремонтные службы действительно столь эффективны и могли ли они вводить в бой большое количество машин? Ответ тоже «утвердительно-положительный». Например, на девятое июля Pz-IV было боеготовых 32, а на 11 июля — уже 47.

И такая картина — не только в «Лейбштандарте».

Таким образом, несмотря на не самое удачное наступление частей нашей 5-й гвардейской танковой армии, советские танкисты в тех изначально плохих условиях для наступления сделали всё, что могли, чтобы мощнейшая вражеская группировка элитных частей СС чувствовала себя максимально некомфортно. Гвардейцы сумели нанести ей ощутимые потери и создать немцам серьёзные затруднения.

Напомним, что те самые танки Pz-IV хоть и проходили в графе «краткосрочный ремонт до шести дней», но с 13 по 15 июля ремонтники практически не меняли боеготовой численности этих машин — в строю находилось 31-32 боеготовых танка. Лишь 16 июля из 42 единиц «ремонтных» Pz-IV удалось поставить в строй ещё десять машин.

Александр Полищук