Юлия Жамбалова: о «горячей линии» по Украине, об угрозах и людях-невидимках

Уполномоченный по правам человека в Бурятии Юлия Жамбалова рассказала о своей деятельности, о работе «горячей линии» по ситуации на Украине и угрозах в свой адрес. В рамках проекта «Большая редакция» холдинга NMG она ответила на злободневные вопросы о деятельности омбудсмена в республике. Подробности – в интервью ИА Восток-Телеинформ.

- Юлия Валерьевна – вы - уполномоченный по правам человека, можно ли вас назвать борцом за справедливость? И кто к вам чаще всего обращается?

- В какой-то степени да, вопросы, с которыми ко мне приходят люди - это больше о справедливости. Мы живем в правовом государстве, часто люди приходят ко мне уже с решениями суда и ответами чиновников – часто в рамках закона сделать ничего нельзя или у чиновников недостаточно компетенций. Хотя при этом часто у человека вполне аргументированная позиция. И мы стараемся помочь. За прошлый год поступило более 1400 только письменных обращений от разных людей – это пенсионеры, безработные, вахтовики, многодетные семьи. Много обращений идет из Улан-Удэ и районов республики, а также из других регионов. Для кого-то мы как истина в последней инстанции, ведь к нам с легкими вопросами не идут. Наша цель – усадить стороны конфликта за стол переговоров и иногда получается это сделать. Я не могу сказать, что очень часто, но положительных результатов в таких случаях и по России в целом около 25%. Но иногда власть слышит, идет на диалог.

Было много вопросов по жилью, по здравоохранению и соцзащите, хотя периодически острые вопросы сменятся. Несколько лет актуальной была актуальной проблема долевого строительства, сейчас она несколько отошла на задний план. Затем была проблема с детскими садами, сейчас она также не такая острая – в Бурятии сегодня есть возможность в частные сады ребенка отдать, благодаря субсидии, да и много детских садов построили, можно устроиться сейчас более спокойно туда. Также решаются проблемы по школам. В последние годы во главе угла был коронавирус, сейчас он пошел на спад, а с ним и обращения по пандемии.

Сейчас есть проблемы с ветхим и аварийным жильем - программа по переселению продолжается, но вы знаете, как сильно на рынке подорожало жилье, так что граждан не устраивает сумма компенсации за квадратный метр. По жилью детей-сирот проблема тоже несколько потеряла свою остроту. В Бурятии создана рабочая группа, в которую я также вхожу, мы обследуем квартиры, которые предоставляют сиротам, сегодня зачастую даже в центре города получается выделить квартиры, по жеребьевке.

Появляются и новые проблемы – сейчас это вопросы мошенничества, а особенно электронного мошенничества. Часто наши бабушки и дедушки, да и не только они, совершают под указку лже-сотрудников банков, а попросту мошенников, необдуманные действия, в итоге страдают, теряют свои накопления и помочь в этом очень сложно, очень мало вариантов положительного решения.

ОБ УКРАИНЕ И УГРОЗАХ

- После 24 февраля в Бурятии запущена «горячая линия» по ситуации на Украине. Кто на нее обращается, с чем вам пришлось столкнуться?

- Да, мы были вынуждены начать работать в этом направлении, ведь буквально с первых дней к нам пошли обращения от родственников военнослужащих - мам, жен, которые не владели информацией, где их сын, муж, который уехал на учения. Как правило, последние звонки от солдат были 22-23 февраля, а потом тишина и родные сходили с ума от беспокойства. И мы начали принимать такие обращения, открыли «горячую линию», защищенный канал 379300 (код 8 3012) курирует Минсоцзащиты населения.

Мы записывали основные проблемные вопросы и отрабатывали их. Часто это либо отсутствие информации о человеке, либо человек выходил на связь и сообщал, что он либо ранен, либо в плену. При поддержке главы республики и Минобороны, 36 армия села с нами за один стол, мы открыли консультационный центр с медицинским психологом, и туда пошли люди. За один день мы приняли 92 обращения. Как правило, приходили люди целыми семьями и такого большого потока мы не ожидали. Сейчас напряжение первых дней ушло, люди получили информацию, заработали горячие линии Минобороны, действует Единый федеральный бесплатный номер по РФ – 8-800-100-42-09, где можно получить информацию о своем военнослужащем. Такого большого вала обращений сейчас нет, но есть отдельные сложные случаи, когда люди находятся в плену и особенно тяжелая тема, если в плену у неонацистов. Если они в плену у официальных сил Украины, там им дают позвонить, оказывают медпомощь, так же, как на территории России. Например, в Севастополе сегодня находятся пленные с Украины и наш российский омбудсмен их посещает, смотрит условия содержания, оказания медпомощи. Татьяна Москалькова обратилась к президенту Международного Комитета Красного Креста Петеру Мауреру и главе миссии Международного комитета Красного Креста на Украине Флоранс Жиллетт в защиту прав российских военных, попавших в плен на Украине, с просьбой оказать содействие в установлении мест их пребывания и в обеспечения их прав, предусмотренных нормами международного права, включая права на медицинскую помощь.

Обращения, которые нам поступают по пленным сегодня в Бурятии, мы перенаправляем Татьяне Москальковой, надеемся, вопросы будут решаться.

- Насколько оперативно вы можете сегодня ответить людям о погибших и раненых? Есть ли здесь взаимодействие с омбудсменами России и Украины?

- Я расскажу, как устроен процесс: к нам приходят родные солдата, мы принимаем обращение, тут же подключатся военные, уточняют номер воинской части и другие вещи. Мы в первую очередь проверяем так называемые «плохие списки» – то есть списки погибших или раненых, которые также утоняются у военных и в комиссариате. Информация поступает сразу же, если человек ранен или в плену, мы можем сообщить сами. Если человек погиб, военные сообщают семье лично и не по телефону – это всегда личная встреча, это их специфическая задача. Но чтобы позвонили родным по телефону и сказали «извините, ваш родственник погиб», такого не может быть.

У нас налажены отношения с начальником медицинского штаба 36 армии, он с нами активно отрабатывает по госпиталям. Если это госпитали в Москве или Санкт-Петербурге, то вопрос берет под личный контроль зампред правительства Игорь Зураев. Одним словом, стараемся по нашим землякам отрабатывать точечно и персонально, но я не исключаю, конечно, что кто-то до сих пор не владеет информацией о своих родных.

- А как вы работает с вашими коллегами-омбудсменами из других российских регионов, связывались ли с уполномоченным по правам человека с Украины?

- Как мы знаем, украинский омбудсмен Людмила Денисова отказалась помогать российским военнопленным, об этом сообщила российский омбудсмен Татьяна Москалькова. С нашими коллегами в других регионах мы в режиме телефонной связи работаем, у нас общие группы в мессенджерах, там проблем нет, все вопросы решаем очень оперативно.

 - Вы ранее отмечали, что в первые дни после открытия горячей линии началась атака на ваши аккаунты в социальных сетях.

- Да, это специфика ситуации на Украине, в отличии от Сирии, где у военнослужащих была возможность звонить родственникам и не было информационного голода. На Украине же мы получили настоящую фейковую волну, волну недостоверной информации. Когда заводят специальные группы для жен военнослужащих и провокаторы там начинают писать разные вещи – мол, ваш муж погиб, выкладывают страшные фото, фотографии паспортов и так далее. Все это, конечно, не способствует душевному здоровью людей, которые и так на пределе.

Я сама пять дней подряд подвергалась этой инфоатаке, на мой личный номер телефона и мои мессенджеры пошел поток звонков из Польши, Германии, Чехии. Начали приходить сообщения, мол, уважаемый уполномоченный, как вам спится, или, мол, забирайте своих солдат, они нам не нужны. И присылали те же страшные фото, которые мы встречали в интернете.

- Вы вступали в разговор со звонившими?

- Нет, блокирую такие контакты, не считаю нужным входить в коммуникацию.

- Были прямые угрозы?

- Были прямые угрозы, но работа есть работа. Нас не инструктировали, как действовать в этих случаях, приходится опираться на свой опыт. То, что происходит сейчас, это новые реалии, главное не поддаваться на провокации. Наша первая задача была убедить родственников не лазать по этим страницам, не читать, не подписываться на эти каналы. Был случай, когда женщина звонит, плачет, говорит, мне отправили загранпаспорт моего сына. Хотя ребята наши загранпаспорта не брали с собой, ехали с российскими. И женщина в потоке стрессовой волны даже не поняла, что паспорт заграничный ее сына лежит дома, он просрочен. А так звонящие зачастую принуждали мам военных выходить на митинги с плакатами, и они шли.

АППАРАТ ОМБУДСМЕНА

- Расскажите немного о вашем аппарате, сколько в нем человек, как налажена работа, хватает ли вам сотрудников, ведь, наверняка, обращения поступают постоянно?

- В аппарате Уполномоченного по правам человека в Республике Бурятия работает всего три сотрудника. Во многих регионах Уполномоченные по правам человека работают как отдельный государственный орган с большим количеством штатов сотрудников и я думаю что это правильно, поскольку действительно огромный пласт работы по помощи гражданам, иностранным гражданам и лицам без гражданства, решаем на практике. Своего штата у нас нет, сотрудники аппарата входят в отдел администрации главы, нет и своего бюджета - обеспечение нашей деятельности ведет администрация главы РБ. Основная задача регионального омбудсмена – рассматривать жалобы граждан России, иностранных граждан и лиц без гражданства, находящихся на территории субъекта РФ.

- В ряде регионов омбудсмены совмещают обязанности, например, по правам человека и по правам ребенка. Как вы относитесь к этому?

- У нас есть два случая такого объединения в России – в Тыве уполномоченный по правам человека и по правам ребенка это один специалист, и в Москве уполномоченный по правам ребенка в штате уполномоченного по правам человека. А Бурятия единственный регион, где уполномоченный по правам человека заменяет в период отпуска уполномоченного по правам предпринимателя, в чем я вижу конфликт интересов. Я, как омбудсмен по правам человека, часто инициирую проверки в отношении предпринимателей, мы часто с предпринимателями работаем как бы по разным сторонам – либо по невыплате зарплаты, либо по сокращениям и так далее. Уполномоченные по правам человека, по правам предпринимателей и по правам ребенка - это разные специализированные направления, у них свои специфические задачи.

КОРОНАВИРУС И КОЛОНИИ

- В Бурятии продолжается пандемия коронавируса. Как работает ваш аппарат в этот период, с какими вызовами пришлось столкнуться, какие основные направления работы? И в целом, обращаются ли люди по оказанию медпомощи – или неоказанию.

- Да, эти два года дались нам нелегко. Первая волна была психологически сложной, люди не знали, что делать, сидели дома и боялись выйти, звонили нам, жаловались друг на друга, на работодателей. Сообщали, мол, сосед приехал из другого региона, а начальник заставляет выходить на работу, было такое. Во вторую волну люди жаловались, что не могут вызвать скорую помощь и врача на дом, не могут купить лекарства, мы даже подключали российского уполномоченного к проблеме по поставке лекарств. Потом тяжелая ситуация была с большим количеством смертей, это очень сильно пугало людей – многие жаловались, что боятся ездить в маршрутках. Потом были вопросы вакцинирования – сначала люди отказывались вакцинироваться, жаловались, что их заставляют, а потом число желающих поставить вакцину стало превышать число доз вакцины.

Конечно, были и подтвержденные случаи неоказания медпомощи, вопросы плановой помощи тоже никуда не уходили – люди обращались с жалобами, что не могут попасть к врачу, сделать операцию. Это были единичные случаи, мы все их отрабатывали в точечном режиме, мы сошлись в понимании с медиками, что пандемия пандемией и ограничения есть, но человеческое отношение тоже должно присутствовать.

- Скажите, а сейчас какие есть проблемы с лекарственным обеспечением? Люди жалуются, что дорожают продукты питания, здесь вы как-то будете вести работу?

- Мы, в первую очередь, работаем, исходя из обращений граждан или массовых случаев нарушений прав или информации из СМИ. По подорожанию продуктов или нехватке лекарств не было пока тревожных звонков, но если они появятся, мы включимся в вопрос.

- Вы к нам пришли сразу после посещения колонии. Что была за колония и как часто к вам обращаются люди из мест не столь отдаленных? И на что жалуются осужденные?

- 25% от всех поступающих ко мне обращений поступает из системы УФСИН, наш институт и нацелен работать на эту аудиторию. Мы вместе с советом старейшин провели встречу с теми заключенными, которые в ближайшее время выходят на свободу. Их интересовали социальные вопросы, сирот интересовало, когда они получат квартиру или как встать на учет. Минсоцзащиты рассказало о социальных контрактах, которыми могут воспользоваться освободившиеся заключенные. Такая работа необходима, ведь когда человек выходит из мест лишения свободы, в отсутствие поддержки родственников он остается один на один с собой, и случаются рецидивы. Потому что работодатели не всегда могут взять такого человека на работу, не всегда у освободившегося человека есть где жить и на что жить. Мы должны создать условия, чтобы его поддержали хотя бы на первых порах.

Ко мне они относятся с доверием, ведь мы - тот институт, который на другой стороне от УФСИНа. У нас много идет обращений от тех, кто не согласен с вынесенным решением суда, есть обращения от тех, кто жалуется на неоказание медпомощи в ИК, этот вопрос актуален постоянно. О массовых нарушениях или пытках и издевательствах у нас в регионе мы не можем сказать, но есть отдельные подтвержденные случаи – в колониях теряют медкарты заключенных, не долечивают, оказывают медпомощь не в полном объеме. Была жалоба в прошлом году, когда больной в ИК не имел инвалидной коляски и был вынужден передвигаться на коленях по колонии. Тогда было представление прокуратуры. Много вопросов о начислении пенсий, о начислении зарплаты в ИК.

ЛЮДИ-НЕВИДИМКИ

- Недавно был случай, когда у нас жительница Монголии уже во взрослом возрасте оказалась без единого документа. Часто такое бывает?

- Чаще, чем можно представить. Граждане иногда своеобразно относятся к документам, бывает, теряют паспорт и так и живут, не восстанавливая. Гражданка Монголии, о которой вы упомянули, попала в Бурятию в пятилетнем возрасте и до 30 лет дожила без документов, то есть более 25 лет. И это не предел: сейчас в Тункинском районе мы помогаем пожилому человеку, ламе, получить паспорт гражданина РФ, чтобы он мог потом получить пенсию. Также был случай с гражданкой Грузии, которая приехала в Бурятию с отцом, потом он умер, а она так и осталась без документов, с инвалидностью. Был случай, и не один, когда ребенок не был прописан и годами ходил в школу без документов. Это такие люди-невидимки. Часто бывает, что живут и живут, не обращают внимания на отсутствие паспорта, пока, как говорится, «не припрет». Например у нас живет один гражданин Молдовы, который у себя на родине признан мертвым, а в России живет без документов. Но сейчас ему потребовалась медицинская помощь, его парализовало после инсульта и в итоге мы помогаем получить ему документы. Подключили к вопросу международные организации, надеемся на положительное решение вопроса.

Бывают и другие случаи. Недавно обратилась женщина из Муйского района – рассказала, что живет в отдаленной местности, у них у нас нет света и им никто не помогает. Мы делаем запрос в местную администрацию, получаем ответ, что им выделен дизельный генератор. Перезваниваем женщине, оказывается, они этого генератора в глаза не видели, он до них не дошел. Вобщем, долго выясняли, в администрации нам в итоге принесли извинения за неверный ответ, сослались на уволившегося специалиста. А генератор в итоге та семья получила.

То есть одна из наших задач – чтобы чиновники выполняли свои обязанности. Обо всем этом и других нарушениях прав человека мы говорим во время своего годового отчета, даем рекомендации, если видим, что есть системные проблемы. Органы власти стараются, кстати, улучшать ситуацию – сегодня у граждан много разных возможностей жаловаться на деятельность чиновников в разные инстанции открыто и быстро. Если раньше нужно было дойти до какого-то кабинета и написать заявление, то сегодня достаточно зайти в интернет и там масса различных сервисов. Плюс у нас Центр управления регионом (ЦУР), который отслеживает эти жалобы в соцсетях. Надо сказать, что власти на мои обращения реагируют активно и относятся к ним внимательно.

Марина Денисова, Восток-Телеинформ.