Операция "Предательство": Опека отправила в Таджикистан девочку, выросшую в русской семье

Бездетная семья из Бурятии взяла двухмесячную Арину (имя изменено) под опеку пять лет назад, в 2017 году. Родная мать оставила её в роддоме, возможно, потому, что была больна туберкулёзом. Отказ от ребёнка она не писала, однако в графах "мать" и "отец" в свидетельстве о рождении девочки стояли прочерки.

Приёмная семья официально удочерила малышку в октябре 2018 года. За пару месяцев до этого родные отец и мать Арины потребовали вернуть им дочь. Суд отказал.

Второй суд состоялся в мае 2019 года. Приёмную семью лишили статуса усыновителей, оставив девочку под опекой и признав законными биологических родителей. При этом речь о передаче им ребёнка не шла.

Пока шли разбирательства, девочка росла в счастливой семье, была любима и обласкана. Летом 2022 года мир вокруг ребёнка рухнул.

Родная мать девочки, собрав документы, обратилась в органы опеки. Генконсульство Таджикистана направило в Россию документы, подтверждающие, что семья благополучная. При этом Арина станет пятым ребёнком в этом доме.

22 июля органы опеки организовали нам с биологическими родителями встречу, на которую пришла целая таджикская диаспора. Их было не меньше 20 человек. Ситуация чуть не дошла до драки,

– написали в соцсетях приёмные родители.

Девочку, которая до этого ни разу не ночевала вне дома, опека отправила в детский дом. На кадрах, опубликованных в телеграм-каналах, видно, как сотрудники опеки и полиция закрывают от приёмной семьи родных родителей и, ничего не комментируя, сажают девочку в автомобиль под крики опекунов.

Нам не дали с ней проститься, не сообщили, куда конкретно везут. Мы лишь выяснили, что на 25 июля уже забронированы билеты на вылет в Таджикистан, потому что у биологической мамы 27 июля истекал срок пребывания в России.

– говорят русские родители Арины. Где сейчас девочка, они не знают.

После того как история стала достоянием общественности,  Минсоцразвития Иркутской области опубликовало официальный комментарий:

Органы опеки Иркутской области не имели законного права отказать биологическим родителям в передаче им родной дочери. Опекунская семья пыталась оформить удочерение. Суд счёл это невозможным, поскольку родители девочки выразили желание её забрать и добросовестно занимались оформлением нужных документов.

Чиновники утверждают, что в России Арине организовали встречи с кровной матерью в присутствии психолога и "удалось установить контакт", поэтому опекунов освободили от временных обязанностей и отдали ребёнка родителям.

Опекуны не согласны, они считают такие выводы жутким формализмом:

Ребёнок в силу возраста не понимал, что за женщина перед ним и что его ждёт. При нас биологическая мать не оказывала дочке особого внимания, вообще не общалась с ней...

В Министерстве соцразвития признают, что "передача девочки родителям состоялась в тяжёлой психоэмоциональной обстановке". И кому сейчас тепло или холодно от этого признания? Чиновники ждали какой-то другой реакции от маленькой девочки, у которой отняли родителей? Других папу и маму она не знает. Для неё они – Папа и Мама.

Органы опеки ссылаются на Семейный кодекс, мол, всё сделано на основании документов, оформленных "надлежащим образом". Вот так казёнными формулировками разрушаются судьбы.

Мы надеялись, что всё уладится, ведь биологические родители проявили безответственность по отношению к дочери, бросив её в роддоме. Разве это не достаточное основание, чтобы закрыть вопрос?

– цитирует приёмного отца "Российская газета".

Семья опекунов не намерена сдаваться. Отец готовит обращение в суд, чтобы обжаловать изъятие девочки. Об этом он рассказал изданию Подъём:

И это не мои, это интересы ребёнка. Сердце кровью обливается, как она там. Как я ребёнка предам?!

Уполномоченный по правам ребёнка Иркутской области Татьяна Афанасьева признаёт эту историю трагедией и отмечает:

Опекуны были в курсе, что у ребёнка есть родители, которые очень хотят вернуть дочку. Борьба за ребёнка велась четыре года. По закону ребёнок имеет право знать своих родителей и жить с ними, а государство должно обеспечить ему реализацию этого права.

Звучит гладко. Но легче никому не становится. А что-нибудь сделали чиновники, чтобы попробовать не сломать жизнь маленькому человеку, у которого отняли всё и увезли в другую страну, где говорят на чужом языке? Разве не могла психологическая экспертиза учесть это обстоятельство, эту явную душевную травму и выдать другое заключение? Ведь экспертизу делают не бездушные машины, а живые люди, у которых есть глаза и сердца.

Интернет кипит от возмущения. Люди пишут, что должно быть иное решение у этой ситуации, предлагают приёмным родителям денег на адвоката, клянут чиновников.

P.S. Уполномоченный при президенте России по правам ребёнка Мария Львова-Белова запросила все документы по данной ситуации, чтобы после их изучения предложить помощь участникам конфликта и при необходимости привлечь компетентные органы.