АРХИВ: Президент Института прав человека СЕРГЕЙ КОВАЛЁВ (+ 9 августа 2021 г.): «Ключевые фигуры в Чечне и их исламские убеждения...» (интервью "Порталу-Credo.Ru" 2005 г.)
Портал–Credo.Ru: Что Вы можете сказать в связи с гибелью Аслана Масхадова?
Сергей Ковалев: В первую очередь, я хочу выразить глубокое сочувствие близким Аслана Масхадова. Меня эта смерть огорчила. Я знал его достаточно хорошо и неоднократно встречался с ним.
Аслан Масхадов представляется мне фигурой глубоко трагической. По-моему, он был хорошим человеком. Конечно, с моей точки зрения, он сделал довольно много серьезных политических ошибок. Трагичность фигуры Масхадова состояла, прежде всего, в том, что он заплатил слишком дорогую цену за то, чтобы в Чечне не вспыхнула гражданская война. Он был недостаточно решителен, когда обладал реальной властью.
Вообще, Масхадов был политически неопытен. Но в его человеческой трагедии, имевшей серьезные последствия и для Чечни, ему чрезвычайно сильно «помогли» и Кремль – своими интригами, и Запад – своей нерешительностью и политиканскими поисками соглашения с Кремлем. Если бы, в соответствие с договорённостями, достигнутыми в 1996 году, Москва в лице Администрации президента тогда еще Бориса Ельцина и Запад стремились бы получить в лице Масхадова партнера и соответствующим образом разрешали очень непростые проблемы Чечни, развязывали бы этот трагический узел, то его авторитет в послевоенной Чечне был бы выше. Внутреннее развитие Чечни тогда могло бы пойти совсем иначе.
На деле Масхадов был вынужден балансировать, опасаясь внутренних вспышек гражданской войны, и не употреблял власть там, где её надлежало употребить. Это его большая личная человеческая трагедия. (…)
– Каковы Ваши прогнозы развития ситуации в Чечне?
– Прогнозировать здесь достаточно трудно. Насколько я понимаю, Масхадов кремлевской команде живым вовсе не был нужен. Он был нужен им мертвым, именно потому, что он был человеком вполне вменяемым. Насколько мне известно, там было взято четверо человек, а убитым оказался только Масхадов. Я даже не могу назвать убийство Масхадова кремлевской ошибкой, потому что на самом деле, насколько можно судить, Кремль был заинтересован вовсе не в разрешении чеченских проблем, а в том, чтобы «подвесить» эту ситуацию. Кремль обладает на территории Чечни силовым преимуществом и это его абсолютно устраивает (…). В этом смысле кремлевский сценарий развивается с полным успехом. (…)
– Насколько в деятельности Масхадова была сильна исламистская составляющая?
– Мне трудно судить об этом с полной достоверностью. Я могу привести только тот самый эпизод, относящийся к шариату, о котором я не один раз рассказывал. Мы как-то разговаривали наедине и я сказал: «Что же Вы делаете?! Вы вводите шариатское правосудие, да еще шариат, заимствованный из самого малоавторитетного исламского источника. Кажется из Судана». Он ответил: «Да, по нормам шариата женщина, вышедшая на улицу в юбке, показавшейся кому-то слишком короткой, полежит бичеванию. Но если бы речь шла о моей дочери или сестре, и кто-нибудь поднял бы на них руку, то убил бы мерзавца». Но ведь публично и открыто Масхадов никогда не высказался против шариата. Вот в этом, в частности, и проявлялась та нерешительность, о которой я сказал раньше и которой он отдавал дань из соображений лже-политики. Он отдал дань традиции, допустил создание этой Шуры, черт бы её подрал, которая вообще не понятно, что такое.
Вообще-то говоря, по-моему, исламские традиции в Чечне носят какой-то искаженный российскими обстоятельствами характер. Ислам в довоенной Чечне представлялся мне совсем не жестким, довольно веротерпимым и мирным. Весь этот фундаментализм сомнителен. Я не верю в исламский фундаментализм Басаева – никакой он не фанатик, а политикан. Я знавал деятелей, имевших партийное прошлое, например Мовлен Саламов, который при Дудаеве был администратором. Он же обкомовский деятель – какой он мусульманин? Но он стал таким верующим в 1996-97 годах, что казался святее пророка. А Абдул-Хаким Султыгов, который одно время был Уполномоченным по правам человека в Чечне? Вы бы слышали, как он выговаривал мне и Олегу Петровичу Орлову за недостаточное почтение к исламу! А кем он стал?
Наверное, в Чечне есть какое-то количество и исламских фундаменталистов, и ваххабиты. В этой чудовищной мешанине крови, грязи, страданий, вероломства, предательства и чистых слез, есть всё. Сама ситуация многих людей подталкивает в эту сторону. Что же касается ключевых фигур – ну какие они мусульмане? Такие же, как я – богдыхан. Там полно лицемерия, игр и прочего.
Беседовал Владимир Ойвин,
«Портал–Credo.Ru»