Интересные и редкие фото Российской Империи, ч.3
Летом 1873 недалеко от Нижнего Новгорода пассажирский поезд наехал на две шпалы, лежавшие на пути. К счастью, шпалы были сброшены путеочистителем паровоза и всё обошлось. После расследования был задержан местный крестьянин из соседней деревни. В результате допроса полиция установила, что крестьянин не планировал грабить поезд. (Иногда такое случалось, разбойники устраивали на пути завал и делали "гоп–стоп" поезду).
Крестьянин же таким образом просто решил отомстить (если пройдете по ссылке, по прочитаете как именно мстили крестьяне) железной дороге за сбитую несколько дней назад товарным поездом корову–кормилицу.
В дореволюционной России автомобили были большой редкостью и выглядели диковинкой, но у императорской семьи автомобилей был много и даже был вагон–гараж для перевозки этих автомобилей.
На правой руке Николая II — татуировка в виде дракона, сделанная во время его пребывания в Нагасаки в 1891–м году.
Продавец ковров и покупатели, 1900–е годы, Тифлис
Институт истории материальной культуры Российской академии наук (ИИМК РАН)
Роллер–ринг на благотворительном базаре, 3 декабря 1911 года, Санкт–Петербург
Центральный государственный архив кинофотофонодокументов Санкт–Петербурга
Семья Репиных в "Пенатах" с гостями, 1905 год, Российская империя
Цветник на набережной, 1910–е годы, Ялта
Маяковский в кругу футуристов, 1912 год, Москва
Сидят: В. В. Хлебников, Г. Л. Кузьмин, С. Д. Долинский
Стоят: Н. Д. Бурлюк, Д. Д. Бурлюк, В. В. Маяковский
[колоризация Ольги Ширяевой] Владимир Маяковский, 1912 год, Москва
„Небо какао
от лета запах
паленого верблюда.
Шаги азартны
Как игроки в макао
А шляпа бульвара
Вся в перьях
Люда
Небо! Снимите поношенную шляпу
Я иду!
Глухо!
Вселенная устало положила на лапу
С клещами звезд мохнатое ухо“.
Это вариант концовки поэмы „Облако в штанах“, к работе над которой Маяковский приступил в 1914 г.
Сидение аракхы, 1900–год, Горный Алтай
Бродячая Русь, 1910–е годы, Российская империя
Английские самодвижущиеся локомобили (дорожные паровозы) «Фоулер» с топками на соломе, 1875 год, Самарская губерния
Бродячие циркачи, 1890–е годы, Самарканд, Самаркандская область, Российская империя
Императрица Мария Федоровна во время поездки в охотничьи угодья, 1890 год, Российская империя
Приготовление молочной водки, 1908 год, Якутия, Российская империя
В основе напитка лежит заквашенное при помощи специальных дрожжей молоко. Весь процесс происходит следующим образом: забродившее молоко наливают в котел, где его постепенно нагревают. От котла идет трубка, ведущая к чугунному кувшину, стоящему в холодной воде. В этот чугун попадают пары от забродившего молока, которые превращаются в хурэмгэ – слабый алкогольный напиток.
В самом котле остаются кислый жидковатый творог, называемый арса. Он пригоден для употребления в пищу и содержит множество полезных микроэлементов и витаминов.
То же самое можно сказать и о хурэмгэ. Этот алкогольный напиток не только отлично утоляет жажду, но и может заменить собой целый набор витаминов, содержащихся во фруктах, овощах и ягодах.
Хурэмгэ имеет мутновато–зеленый цвет и служит основой для тарасуна. Для этого слабый алкогольный напиток прогоняют через трубку, ведущую от котла к кувшину, еще несколько раз. С каждым разом градус напитка повышается, и он становится более крепким. Во время перегонки хурэмгэ в тарасун выделяется резкий запах, который с непривычки может показаться зловонным.
Надо сказать, что такие самодельные самогонные аппараты несовершенны, поэтому получившаяся водка содержит различные примеси.
Л. Н. Толстой верхом на лошади в усадьбе Ясная Поляна, 1908 год, Тульская губерния, Российская империя
Аэростат «Андрей Пильстрем» в полете, 1898 год, Российская империя
Михаил Матюшин, Казимир Малевич, Алексей Кручёных на первом Всероссийском съезде баячей будущего (поэтов–футуристов), 1913 год, Уусикиркко
Отмечается и намечается образима действий на будущий год, рассматривается деятельность истекшего года, заслушиваются доклады: Д. Бурлюка, Хлебникова, «О новой музыке» и др.
В общем планы и мнения выражаются в следующем постановлении:
Мы собрались, чтобы вооружить против себя мир!
Пора пощечин прошла:
Треск взорвилей и резьба пугалей всколыхнет предстоящий год искусства!
Мы хотим, чтобы наши противники храбро запрещали [защищали?] свои рассыпающиеся пожитки. Пусть не виляют хвостами и не сумеют укрыться за ними.
Мы приказывали тысячным толпам на собраниях и в театрах и со страниц наших четких книг, а теперь заявим о правах баячей и художников, раздирая уши прозябающих под пнем трусости и недвижности:
1) Уничтожить «чистый, ясный, честный, звучный Русский язык», оскопленный и сглаженный языками человеком от «критики и литературы».
Он не достоин великого «Русского народа!»
2) Уничтожить устаревшее движение мысли по закону причинности, беззубый здравый смысл, «симметричную логику», блуждание в голубых тенях символизма, и дать личное творческое прозрение подлинного мира новых людей.
3) Уничтожить изящество, легкомыслие и красоту дешевых публичных художников и писателей, беспрерывно выпуская все новые и новые произведения в словах, в книгах, на холсте и бумаге.
4) С этой целью к первому Августа сего года взлетают в свет новые книги «Трое». Хлебников, Крученых и Е. Гуро. Рис. К. Малевича; «Небесные верблюжата» Е. Гуро; «Дохлая луна» — «Сотрудники Гилея» — «Печать и Мы» и др.
5) Устремиться на оплот художественной чахлости — на Русский театр и решительно преобразовать его.
Художественным, Коршевским, Александринским, Большим и Малым нет места в сегодня! — с этой целью учреждается новый театр «Будетлянин».
6) И в нем будет устроено несколько представлений (Москва и Петръградъ). Будут поставлены Дейма: Крученых «Победа над Солнцем» (опера), Маяковского «Железная дорога», Хлебникова «Рождественская сказка» и др.
Постановкой руководят сами речетворцы, художники: К. Малевич, Д. Бурлюк и музыкант М. Матюшин.
Скорее вымести старые развалины и возвести небоскреб, цепкий как пуля!
С подлинным верно. Председатель:
Секретарь: А. Крученых, К. Малевич.
Усикирко. 20 июля 1913 г.
Секта "Белые голуби", 1900–е годы, Олёкминск
Далекие от плотских радостей, сознательные и усердные скопцы были людьми зажиточными. Выкупая земли, они нанимали крестьян (некоторых из них оскопляли за долги и т.п) и богатели еще больше. Во второй половине 19 века общины скопцов насчитывали более 6000 человек и с ними началась жесткая борьба. Духовных руководителей и вербовщиков казнили, остальных выслали в Забайкайле. Считалось, якуты будут устойчивы к духовной парадигме скопцов (да и всему христианству вообще) и не польститься на сомнительные манипуляции с собственным телом.
У скопцов было четыре уровня "прокачки" себя до ангела 80 уровня. Первый уровень, называемый на сектантском сленге как "сесть на пегого коня" — это, собственно, удаление яичек. Второй — удаление всего детородного органа. Человек, прошедший этот обряд пересаживался с пегого коня на белого. Третий уровень — удаление сосков и, четвертый — вырезание шрама на боку, подобного тому который получил Иисус во время распятия. Обряды распространялись как на мужчин, так и на женщин. Последним вырезали половые губы, клитор и груди.
В Олекминской общине жил скопец, обращенный не по своей воле. О встрече с ним рассказывает немецкий путешественник:
"На мельнице я застал управляющего ею двадцативосьмилетнего молодого человека, типичного украинца. Во время осмотра поселения он сопровождал нас вместе с несколькими скопцами. Его ясные ответы обратили на себя наше внимание. Он заметил у меня в руках цейссовский фотографический аппарат, которым мне здесь, к сожалению, не пришлось воспользоваться. Меня предупредили, что фотографированием я могу оскорбить "братьев" и "сестер".
Управляющий мельницей, видимо, услыхал это шепотом произнесенное предупреждение и предложил мне зайти к нему в дом. Он хотел показать мне им самим оборудованное фотографическое ателье и собрание фотографий. Он сам соорудил камеру–обскуру со всеми необходимыми принадлежностями и обладал несколькими первоклассными аппаратами. У него даже имелся превосходный самодельный увеличительный прибор. А сколько великолепных снимков мне удалось у него увидеть! Все они были распределены по отдельным альбомам: ландшафты, изображения скопческих поселений, религиозные праздники, шествия и погребения. Во время последних «сестры» и «братья» несут к могиле открытый гроб.
— Неужели вам разрешают делать эти снимки? — спросил я в изумлении.
— Да! — отвечал он. — благодаря им, мы вербуем новых членов.
Заметив мой все возрастающий интерес, он становился общительнее и шаг за шагом все больше углублялся в быт и нравы этих сектантов, видящих "богоугодное дело" в искажении человеческого тела. Его слова постепенно убедили меня в том, что этот человек презирал и ненавидел своих собратьев и воодушевлявшие их идеи.
— Но ведь вы сами скопец? — спросил я его, в конце концов.
Он долго молча смотрел на меня и, наконец, ответил:
— Да, но не по своей воле... Эти преступники искалечили меня одиннадцатилетним мальчиком!
Последние слова его похожи были скорее на стон. Он дрожал от охватившего его внезапного возбуждения. Он схватил новый, еще невиданный мною альбом...
— Видите эти фотографии? Вот что делают скопцы из своих юношей и девушек!
Что за ужасная картинная галерея развернулась теперь передо мной! Это были мужские и женские тела, снятые на различных ступенях увечья.
— Вот она, моя пропаганда в пользу скопцов, — засмеялся он. Этот смех, прозвучавший высоким фальцетом, заставил меня содрогнуться. Только теперь я понял, что переживал этот несчастный человек. Эта история глубоко меня потрясла. Мое отношение, по видимому, тронуло его, так как он становился все сердечнее и подарил мне множество своих фотографий. Однако мне пришлось обещать ему сохранять их в тайне.
Под конец он предложил мне чаю, так как ему хотелось еще услышать от меня о нашей экспедиции. В комнате, в которой уже шумел самовар, было чисто, но печально. Окна были украшены цветами. На книжной полке стояло множество книг. Мы быстро позабыли о нашем недавнем волнении. Правда, меня на минуту смутила появившаяся к чайному столу "сестра", но я быстро узнал в ней ту, чей портрет был показан мне наверху, в фотографическом ателье. Она налила нам чаю и нарезала прекрасного белого хлеба. На спокойном ясном лице ее не было видно следов страданий, но на всем ее существе лежал какой–то покров безразличия и тоски".
Проезжая через Олекминск семь лет спустя, я навестил своего старого знакомца. Мой бедный фотограф сильно изменился к худшему. Правда, благополучие его возросло, так как он стал совладельцем недавно отстроенной скопцами паровой мельницы, но как ужасно он выглядел: обрюзглый, ожиревший, он напоминал настоящего евнуха.
Я спросил его о тихой девушке, ведшей когда–то его хозяйство. Лицо скопца омрачилось, и он лишь коротко мне ответил: "Ушла".
Александр Куприн и Николай Брешко–Брешковский на диване в школе плавания П. Романенко, 1912 год, Санкт–Петербург
Фуникулер у стен Кремля, 1910–е годы, Нижний Новгород
Первая мировая война. Фотографы 10–й Стрелковой дивизии, 1915 год, Российская империя
На сладкое еще несколько стереоскопических снимков времен первой мировой.
Переучет в книжном магазине товарищества А. Суворина, 1900–е годы, Санкт–Петербург
Центральный государственный архив кинофотофонодокументов Санкт–Петербурга
Карл Маннергейм в юрте Курманджан Датки,1906 год.
По другим: Слева направо: французский востоковед Поль Пелльо, Курманжан датка, её внук и Маннергейм в юрте «Алайской царицы», я лично пока х.з. какая версия более правильная в отношении лиц, присутствующих на этом фото
VIA, там реально много интересного, хоть пока и противоречивого
Летом 1906 года полковник Карл Густав Маннергейм побывал на территории современной Киргизии по пути в Китай, куда его с экспедицией отправил генштаб Российской империи. В Оше и Алае он сделал ряд уникальных снимков, включая последние фотографии Курманджан Датки (снимки можно посмотреть по ссылке).
Боевая авоська, 1916 год, Россия
Налёт был сорван, один немецкий самолёт был уничтожен, ещё два были повреждены.
Правда, вышел казус, в министерстве запутались в стилях летоисчисления: датой боя посчитали 4 июля по старому стилю, в то время как он произошёл 4 июля по новому, то есть 21 июня по старому.
Впрочем, дата — дело условное, в конце концов этот бой был далеко не первым и уж точно не последним успехом морских лётчиков России.
Тем не менее, именно сегодня официально отмечается столетие военно–морской авиации России.
Фотограф Валериан Петрыковский
Невестка и свекровь, 1910 год, Кубань
Антон Чехов в гостях у Льва Толстого, 1901 год, Гаспра
В лавке подарков Е. Базилева, 1912 год, Москва
Шансоньетка Нижегородской ярмарки Фельден, 1900–е годы, Российская империя
Лечение ультрафиолетовым светом в процедурном кабинете Военно–медицинской академии, 1910–е годы, Санкт–Петербург
Прогулка, 1900–е годы, Екатеринослав
Портрет лохматого неизвестного, 1910–е годы, Санкт–Петербург
Мужчины на катке, 1900 год, Санкт–Петербург
Владимир Маяковский, 1910 год, Москва
Решимость, настойчивость, нежелание компромисса, соглашательства. Часто в уголках рта вздувались белые пузырьки слюны. В те годы крайней бедности поэта — в уголках рта делались заеды»
— Давид Бюрлюк, «Фрагменты из воспоминаний футуриста».
Фотография из коллекции Л. Ф. Волкова–Ланнита.
Первая женщина–пожарный Российской Империи Мария Ермолова, 1910 год, Санкт–Петербург
Кремль в электрических лампочках, 1896 год, Москва
Бомбардировщик "Илья Муромец — XVI", 1916 год, Российская империя
Генерал–лейтенант Александр Александрович Пушкин, 1903 год, Москва
Окончив Пажеский корпус, вступил в службу корнетом гвардии и закончил свою карьеру в звании генерала от кавалерии. Имел множество наград.
Фото: Бродовский Роман Флорович
«Самъ себя снялъ», граф Лев Толстой, 1862 год, Ясная Поляна, Российская Империя
К слову: светочувствительность фотопластин с покрытием из йодистого калия и серебра, замешанным на эфире, была весьма невелика, выдержка доходила до пары минут, поэтому использовались специальные приспособления, которые фиксировали объект съёмки.
Л. Ф. Волков–Ланнит, «Вижу Маяковского»
Мотоциклы в Российской империи, 1900–е годы, Российская империя
В причинах произошедшего потом долго разбирались.
Даже с высокопоставленными лицами может произойти катастрофа.
Подробнее об этом крушении можно почитать здесь.
Карета скорой помощи, 1912 год, Санкт–Петербург
Приграничный патруль, 1908 год, Российская империя
Легкие рамы на коньках и с парусным вооружением использовались рыбаками Балтийского моря, Ладожского и Онежского озёр ещё в XVIII веке. Позже благодаря своей простоте и развиваемой скорости (буер может развивать скорость в два раза большую скорости ветра) буера стали достаточно популярным спортивным развлечением. В 1890 году состоялись первые в России гонки на буерах. Вскоре для них нашлось практическое примеенние — ледовые буера использовались для патрулирования приграничных участков Российской Империи.
С 1941 года буера использовались в качестве разведывательных, транспортных и связных машин на "Дороге жизни" через Ладожское озеро.
Слоны братьев Никитиных на прогулке, 1900–е годы, парк у Чёрного озера, Казань
Вся Москва потекла к Никитиным. Саламонский выкупает за 35 тыс. рублей у Никитиных здание цирка и подписывает договор, на основание которого те обязуются уехать из Москвы и не открывать в ней более цирков. С конкурентами покончено! Но не тут–то было! Через год Никитины возвращаются и открывают цирк всё на той же Воздвиженке.
Саламонский подаёт в суд и проигрывает дело. Договор с ним и от своего лица заключал Дмитрий Никитин. Но теперь он никакого отношения к цирку Никитиных не имеет, он больше не участник семейного дела. Тем не менее, вскоре Никитины покинули Москву и стали работать в провинции.
И работали очень успешно. На коронационные торжества 1896 году приглашают именно их. В Первопрестольную они вернулись только в 1911 году и открыли цирк на Б. Садовой.
— Доктор, прошу вас, съездите с ним в цирк. Только, ради бога, посмотрите в программе — котов нету?
— И как такую сволочь в цирк пускают, — хмуро заметил Шариков, покачивая головой.
— Ну, мало ли кого туда допускают, — двусмысленно отозвался Филипп Филиппович, — что там у них?
— У Cаламонского, — стал вычитывать Борменталь, — четыре какие–то... Юссемс и человек мертвой точки.
— Что за юссемс? — Подозрительно осведомился Филипп Филиппович.
— Бог их знает. Впервые это слово встречаю.
— Ну, тогда лучше смотрите у Никитиных. Необходимо, чтобы было все ясно.
— У Никитиных... У Никитиных... Гм... Слоны и предел человеческой ловкости.
— Так–с. Что вы скажете относительно слонов, дорогой Шариков? — недоверчиво спросил Филипп Филиппович.
Тот обиделся.
— Что же, я не понимаю, что ли. Кот — другое дело. Слоны — животные полезные, — ответил Шариков.
— Ну–с и отлично. Раз полезные, поезжайте и поглядите на них. Ивана Арнольдовича слушаться надо. И ни в какие разговоры там не пускаться в буфете! Иван Арнольдович, покорнейше прошу пива Шарикову не предлагать.
М.А. Булгаков. "Собачье сердце".
Памятник Екатерине II, 1917 год, Нахичевань–на–Дону
Меркуров, конечно, советский придворный скульптор почти номе?