"Пугает, что люди стали молчать". В Чувашии первый штраф за "дискредитацию вооруженных сил"

В Чебоксарах впервые вынесли решение по новой административной статье за "дискредитацию вооруженных сил России" (ст.20.3.3 КоАП РФ). Ленинский районный суд Чувашии сегодня оштрафовал 48-летнего Дмитрия Гаврилова на 35 000 рублей за то, что он накануне вышел в одиночный пикет с плакатом "Нет войне". "Idel.Реалии" поговорили с ним о его отношении к событиям в Украине, своих ожиданиях и реакции общества. Руководитель правозащитного проекта "Сетевые Свободы" Дамир Гайнутдинов в свою очередь констатировал: "То, что мы видим сейчас, — это военная цензура".



Ленинский районный суд Чебоксар признал Дмитрия Гаврилова виновным по части 1 статьи 20.3.3 КоАП РФ — "публичные действия, направленные на дискредитацию использования Вооруженных Сил РФ в целях защиты интересов РФ и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности, в том числе публичные призывы к воспрепятствованию использования ВС РФ в указанных целях, если эти действия не содержат признаков уголовно наказуемого деяния".



— Расскажите немного о себе.



— Я не самый показательный отличник, гражданин своей республики. В моей биографии было очень много всего интересного. Сейчас, когда я вижу, что все молчат, мне терять уже нечего. Главное, чтобы мой сын не попал в российскую армию и вообще не остался в России, а уехал учиться на Запад. Здесь оставаться — просто самоубийство.




Я больше 20 лет занимаюсь программированием: где-то 18 лет из 20 занимаюсь программированием 1С. Опыт большой, уровень у меня, судя по моей анкете на hh.ru, "синьора". Другими словами — достаточно высокий. Последние полгода я занимаюсь работой в качестве самозанятого. Клиентская база достаточно большая. Позволяет мне обучать старшую дочь Анжелику в университете Москвы. Младший сын Арнольд учится в школе.



— Почему вы решили выйти на пикет 13 марта? Какая у вас позиция по событиям в Украине?



— Каждый день в семь часов вечера я выхожу погулять в центр города. Хочется увидеть или найти единомышленников, которые так же, как и я, живут в страхе перед будущим своих детей. 13 марта я уже просто шел, увидел бумагу с надписью ["Нет войне"], поднял ее и взял с собой. Честно говоря, у меня уже не осталось сил найти кого-то в Чебоксарах в виде единомышленников. В переписке в чатах фактически говорят о том, что людей много, но они только в чатах. Визуально с ними увидеться невозможно. Мне понравилось высказывание, что мы не одни. Это значит, что я не первый, что я тот, кого можно поддержать.




— Что больше всего пугает в сегодняшних реалиях?



— Глядя на ту армию полицейских, которые патрулируют центр города, нельзя не бояться ареста. Больше всего пугает, что люди стали молчать. Все очень боятся. Сколько я ни разговаривал с родными, со знакомыми здесь — в Чувашии — все очень боятся потерять свое насиженное место. Все держатся. Когда голосовали за Путина, все говорили "Лишь бы не было войны". Сейчас спрашиваю у этих же людей, когда война началась: "Что вы мне скажете?" Все молчат, слов нет у меня.



— Вы ожидали, что вас задержат на пикете?



— Готовился вообще к злостным избиениям. Видимо, я уже выгляжу не совсем крепким, что ко мне не применяют силу. Сотрудники полиции старались вести себя сдержанно. Хотя в их глазах я видел то, что они тоже против войны. По словам майора, они [сотрудники полиции] все за мир, но не против войны.



"ТО, ЧТО МЫ ВИДИМ СЕЙЧАС, — ЭТО ВОЕННАЯ ЦЕНЗУРА". КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА



О применении новой статьи за "дискредитацию вооруженных сил России" и о том, как адвокаты защищают задержанных, рассказал руководитель правозащитного проекта "Сетевые свободы" Дамир Гайнутдинов:



— Статья 20.3.3 КоАП абсолютно новая и, скорее всего, ее придумали специально для этой "спецоперации". В российском УК и КоАП уже есть очень много статей, которые устанавливают ответственность за выражение мнения и высказывания. Они, как правило, очень неопределенно сформулированы, так что под них можно подтягивать самые разные слова и действия. Но до сих пор ни в одном законе не было запрета на критику вооруженных сил. Это безусловная новелла.до сих пор ни в одном законе не было запрета на критику вооруженных сил




То, что в России есть статьи, которые устанавливают ответственность за высказывания, в целом согласуется с международными обязательствами страны и с общепризнанными нормами международного права. К примеру, общепризнано, что ответственность за возбуждение ненависти или вражды в отношении уязвимых групп необходима. Проблема в том, что в России эти нормы используются совсем не для защиты уязвимых групп или меньшинств: этнических, языковых, религиозных или сексуальных. В России они используются, как правило, для защиты представителей власти, сотрудников полиции, военнослужащих. Сейчас вооруженные силы фактически признаются в России уязвимой группой, нуждающейся в особой защите. Отсюда вытекает и применение новой статьи, когда людей штрафуют за слова "Нет войне". Называть "специальную военную операцию" войной в России сейчас небезопасно. Как мы видим, новая норма запрещает любое высказывание, отличающееся от тех слов, которыми официальная пропаганда описывает происходящее в Украине.




Некоторые уже называют новую статью "военной цензурой". Вообще определение военной цензуры есть в законе о военном положении: там сказано, что военная цензура может вводиться на определенных территориях, она сводится к контролю переписки и прослушиванию телефонных переговоров. Но, на мой взгляд, термин "военная цензура" — это абсолютно правильная оценка того, что происходит. Цензура — это вмешательство в свободу слова. И оно происходит под предлогом войны. Так что да — то, что мы видим сейчас, — это военная цензура.



Статья 20.3.3 КоАП — преюдициальная, то есть в первый раз за "дискредитацию" армии человека привлекают к административной ответственности, а если он совершит такое же деяние в течение года с момента вступления постановления в силу, то наступит уже уголовная ответственность. В КоАП есть целый ряд таких статей, которым корреспондируют статьи Уголовного кодекса. Статье 20.3.3 соответствует статья 280.3 УК о публичных действиях, направленных на "дискредитацию" армии и призывах к воспрепятствованию использования вооруженных сил. Там наказание уже более суровое: штраф до миллиона рублей, лишение свободы с лишением права занимать определенные должности.



С одной стороны, введение административной преюдиции в целом — сдвиг в сторону гуманизации закона, потому что людей в первый раз реже привлекают к уголовной ответственности и реже сажают в тюрьму. Это стало сложнее, потому что уже нельзя сразу возбуждать уголовное дело на кого угодно. Надо сначала найти человека, у которого есть административка не старше года, а это требует больше усилий от правоприменителей.




По статье 20.3.3 мы еще не видели повторных преследований, потому что она новая. Но я могу привести в пример 282-ю статью о "Возбуждении ненависти либо вражды". Не так давно ее реформировали, и теперь такие деяния, совершенные впервые, наказываются административно. Так что количество уголовных дел, которые возбуждают по 282-й статье сейчас, и близко не стоит с тем масштабом применения, который был раньше. В целом это гуманизация, безусловно. В нынешних условиях мы уже радуемся тому, что человека не отправили в колонию, а оштрафовали. Но штрафы тоже бывают достаточно большие. Я знаю людей, у которых настолько тяжелое материальное положение, что они у меня спрашивали: "А можно как-нибудь этот штраф перебить на условку?" То есть люди предпочитают условное наказание штрафу, хотя формально штраф считается более мягким наказанием. Это очень мощное впечатление на меня производит.



С другой стороны, административная преюдиция обладает очень сильным "охлаждающим" эффектом. То есть человек, у которого уже есть административка в анамнезе, вероятно, будет более осторожен в высказываниях и, скорее всего, побоится в следующий раз выходить на улицу, потому что теперь ему грозит уголовная ответственность, а там и лишение свободы предусмотрено. Это хороший способ сдерживания и поощрения самоцензуры.




Сейчас в производстве у наших адвокатов 49 дел по новой статье. Самые массовые задержания были в Калининграде, служба калининградских судов сообщала о 58 возбужденных делах. В Краснодаре в одном из отделов полиции после 6 и 7 марта было больше 40 человек. И это явно не все дела, которые мы знаем — думаю, сейчас их уже под две сотни. Протестов было много, некоторым задержанным вменяют еще и статью 20.2 КоАП за участие в незаконном митинге. То есть человек просто вышел на улицу с рюкзаком с надписью "Нет войне" — и может получить сразу два протокола по двум статьям.



Стратегия защиты в этом случае состоит из нескольких, скажем так, компонентов. Первый — работа по формальным основаниям оспаривания. Это, например, правильность составления протокола, соблюдение временного лимита, так как задержанных не по арестной статье не имеют права держать в участке больше трех часов. Процент прекращений дел по административным статьям гораздо выше, чем по уголовкам, и чаще всего это происходит в связи с разного рода процессуальными нарушениями: в отделении неправильно составили протокол, не в тот суд направили, не тот суд рассмотрел, не разъяснили права и так далее.




Затем адвокаты указывают суду на неопределенность формулировки статьи, которая не позволяет человеку предвидеть последствия своих действий. Я уверен, что большинство тех, кто выходил на улицу с лозунгами "Нет войне", не могли даже предположить, что их обвинят в дискредитации вооруженных сил. Согласно всем международным стандартам, закон должен быть понятен человеку — либо сразу, либо после консультации с юристом. В данном случае это невозможно. Никто не мог предвидеть, что лозунг "Нет войне" или зеленая ленточка на рюкзаке будет квалифицироваться как дискредитация армии.



Во-вторых, мы говорим, что фраза "Нет войне" или призывы закончить войну никак не угрожают обществу. Это не призывы к насилию, это не оправдание насилия, это не призыв к дискриминации или нарушению закона. Это выражение личного отношения к действиям Вооруженных сил России. В этом случае одиночный пикет или пост в соцсети — оправданная реализация конституционного права на свободу выражения мнения.



Наконец, мы адресуем к судам следующее требование. Если сторона обвинения считает, что привлечение к административной ответственности оправдано, то они должны очень убедительно обосновать, почему лозунг "Нет войне" заслуживает наказания. Из тех постановлений, что мы уже видели, нигде не говорится, почему лозунг "Нет войне" угрожает общественной безопасности. Там очень корявым канцеляритом просто процитирована статья КоАП, и это тоже нарушает требования к законности и обоснованности преследования.




Юристам "Сетевых свобод" известно, что суды уже рассмотрели около двух десятков дел, и прекращенных пока не было. Но "специальная операция" идет не только в Украине — она идет и в российских судах. Там явно все находятся на военном положении и рассматривают дела конвейером. Когда пыль уляжется, возможно, на стадии обжалования можно будет обратить внимание на процессуальные нарушения. Я допускаю, что будет какое-то количество прекращенных дел. Но я в этом смысле оптимист, и не все разделяют эту точку зрения.



Удивительное дело, но практически никто из обвиненных по новой статье не соглашается признавать вину. Мы знаем буквально несколько человек, которые признали. Вероятно, это связано с тем, что большинству и так назначают минимальное наказание — штрафуют на 30 тысяч рублей. Когда шла борьба с фейками о коронавирусе, признаний было очень много. Я разговаривал с людьми, которых привлекали, и они мне рассказывали: "Судья сказала, что если буду отрицать вину, то получу максимальный штраф 100 тысяч, а если признаюсь — дадут минимум". Но там часто привлекали к ответственности не тех, кто выражал свою политическую позицию, а просто людей, которые обсуждали в соцсетях то, что их беспокоит. В случае со статьей 20.3.3 люди выходят на пикеты, понимая, что это может угрожать ответственностью. И все равно отказываются признавать вину, даже без рекомендации защитника. Это выглядит очень воодушевляюще.



Признание вины не лишает права на обжалование в национальных судах, тем более если выявятся процессуальные нарушения. Это не помешает вышестоящему суду отменить решение. Но признание, скорее всего, может существенно снизить шансы на успех в Европейском суде. Если человек по документам с самого начала считает, что вмешательство в его свободу выражения мнения было обоснованным, то странно ожидать другого решения от ЕСПЧ.



Ранним утром 24 февраля российская армия атаковала Украину.
До этого Владимир Путин объявил, что принял решение о начале спецоперации в Донбассе после просьбы "ДНР" и "ЛНР". Президент призвал украинских военнослужащих сложить оружие и "идти домой".
Президент Украины Владимир Зеленский объявил о прекращении дипломатических отношений с Россией.
Открытые письма с призывами остановить войну ранее написали журналисты, врачи и деятели культуры. Петицию, написанную правозащитником Львом Пономаревым (признан СМИ-"иноагентом"), подписали более 1 миллиона человек.
Было принято решение закрыть воздушное пространство стран-членов Евросоюза для всех российских самолётов, включая частные.
Страны Большой семерки, а также еще ряд государств вводят новые санкции против России. Наиболее существенной из них, по мнению экспертов, является заморозка зарубежных активов российского Центробанка. Кроме того, введены серьезные ограничения на работу ведущих коммерческих банков, а также на экспорт в Россию высокотехнологичных изделий. Крупные зарубежные компании перестают работать с Россией или приостанавливают свою работу.


Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.