Эта страна на грани восстания

Дорогие друзья, все знают, что авторитарные режимы отличаются хрупкостью, а демократии — устойчивостью. Особенно хрупкость авторитарных режимов проявляется в минуты кризиса — вроде 2020 года.

Это знает любой выпускник любого политологического факультета любого университета от Токио до Москвы. Это знает любой читатель любого умного рукопожатного российского СМИ.

Поэтому шествия ста человек по Хабаровску и нескольких тысяч по Минску однозначно говорят нам о том, что эти режимы долго не продержатся.

В связи с этим сообщаем, где на данный момент демократия особенно отличается устойчивостью:

США: насилие и беспорядки в ряде городов страны продолжаются, число погибших приближается к сотне, число убийств в наиболее демократизированных городах выросло на 50%, и чем ближе дата президентских выборов, тем больше СМИ обсуждают возможность насильственного разрешения вопроса «кто же всё-таки победил».

Франция: унылые битвы между гражданами и полицией разбавлены массовой охотой за сотнями и тысячами исламистов, которые (кто бы мог подумать) во Франции, оказывается, есть. Впереди супер-интересное решение вопроса «что делать с десятками и сотнями тысяч бедных крошек, которых мы набрали со всего мира и которые тихо построили внутри нас грёбаный халифат, почти не палясь по дороге, если не считать 300 убийств на религиозной почве за последние 5 лет».

Аргентина: эта не большая, но и не маленькая, когда-то процветавшая, но вот уже которое десятилетие погружающаяся в ж@пу всё глубже и глубже демократия накрыта сразу двумя новостями: во-первых, вот-вот там будет миллионный лауреат ковида. Во-вторых, из-за карантинума ж@па, в которой пребывает Аргентина, резко углубилась, в связи с чем на улицах Буэнос-Айреса снова ад и израиль.

Чили: в этой длинной демократии слева от Аргентины граждане вышли мирно попротестовать в честь прошлогодних протестов, когда им подняли цены на проезд и они на радостях убили 30 человек и сожгли сотни автобусов, станций метро и домов. На сей раз всё началось вяло, но к ночи жители демократии разошлись, ограбили всё, до чего смогли дотянуться, и спалили начисто пару церквей.

Нигерия: эта крупнейшая африканская демократия отличилась на неделе массовыми протестами против полицейского насилия. В ходе протестов только в одном предместье Лагоса убиты 12 человек, подсчёт голосов трупов продолжается.

Гвинея: в этой жаркой демократии оба основных участника президентских выборов, месье Конде и месье Дяллу, объявили себя победителями. Спор между триумфаторами только разгорается, но число трупов в ходе жарких дебатов между их сторонниками только что подскочило ещё на десять и достигло шестидесяти.

Есть ещё много прикольных новостей из разных демократий нашей уютной планеты. Но мы не можем на этом месте не отвратить наш задумчивый взгляд от демократического мира и взглянуть на наш медвежий угол.

Почему всем известная истина о том, что в минуты кризиса авторитарные режимы сыплются и складываются карточным домиком, а демократии выруливают, — не работает сейчас?

Ну почему в России, которую ахнуло ковидом, которую придушили санкциями, которая уже лет пять как увязла в жутких авантюрах в Африке и на Ближнем Востоке и уже лет шесть как нашла свою могилу в украинских степях, в России, у которой в подбрюшье развели межкавказскую войну, и где соседи-киргизы опять хронические молодцы, в России, очередная чудом выжившая жертва которой ползает по Европе и, разрывая тельняшку на полных грудях, вопит «это Путин сделал со мною!» — всё так возмутительно тихо?

У нас есть две версии, дорогие друзья.

1) На самом деле Россия демократия, а перечисленные выше режимы — авторитарные.

1) На самом деле т.н. «демократии» — это просто самоназвание благополучных стран, нажившихся и отъевшихся в XX веке на колониальных войнах и решивших, что это всё потому, что они умненькие и живут правильно. Но как только наступил век XXI — оказалось, что они приняли результат своего процветания за его причину.