Лучшие хабаровские спектакли 2022-го года: Хабаровский ТЮЗ. «Письмовник»

Сегодня бытует мнение, что россияне не читают. Говорят, что максимум на что способны, так прочитать простенький коротенький текст, снабженный картинками. Как-то даже становится обидно за страну. Неужели в  когда-то самой читающей стране в мире пришла диктатура пустенькости и мертвых глаз? Если действительно не читают, то зачем столько тратить деньги на образование. Зачем?  Новый спектакль Хабаровского ТЮЗа опровергает это мнение о том, сто сегодня россияне не уважают литературу.  «Письмовник» — так называется постановка по роману Михаила Шишкина. Те из зрителей, кто знаком с этим романом, ушли со спектакля благодарные театру за корректность и точность, а те, кто не читал, скорее всего, прочитают это произведение. Сегодня нужна смелость, чтобы не идти на поводу большинства, если это большинство, конечно, не ставить очередную попсню, чтобы «поржать или порыдать» и через двадцать минут забыть. ТЮЗовский спектакль — это искусство, почти чистое. Как гласит туркменская пословица, если осел не хочет пить, все равно его нужно поводить к воде. Этот спектакль врезается в память, как ледокол, раздвигая бытовой мусор, сдирая с кожи и ума корку, наросшую, как мозоли от плохой обуви. О спектакле Он напомнил лучшие радиоспектакли гениального хабаровского радиорежиссера Галины Ивановны Заводы и чистотой, и пульсирующей мыслью, и глубиной, и бережным отношением к слову, и надеждой, которой так часто нам сегодня не хватает. Даже посреди ужасной трагедии для женщин всегда найдется белое подвенечное платье, а для мужчин — восторг, потому, что нет ничего прекраснее подснежников и  невест. Этот «Письмовник» завораживал, гипнотизировал. В какой-то момент главными смыслами становились звучание и сложный ритмический рисунок, слово наполнялось новым содержанием. И тогда открывалась такая невероятная глубина, что даже на миг туда заглядывать было страшно. А вдруг там живет Бог? А вдруг там обитают твои же демоны, которых придется признать и как-то жить с этим. Бороться с ними бесполезно. Спектакль не учит, как и всякий предмет искусства, он подводит к тому, что мыслить нужно самому, ведь разучивать кем-то сделанные выводы, не есть ли слабость ума? На сцене не одна героиня, а восемь актрис играющих  одну и ту же женщину в сумятице времен и сюжетов,  кажущихся с первого взгляда алогичными. Это не просто показанная история, это рождение на сцене новой Вселенной с талантливыми людьми -тонкими, страдающими. Что это?  Кинотеатр, в котором транслируется старое советское кино  не про механизаторов и победу власти над здравым смыслом, сельским хозяйством и основными культурными кодами, а про людей таких родных, таких близких. Или это лист бумаги, где оживают буквы, превращаясь в слово, обладающей такой силой, что даже война превращается в любовь — карающую и дарующую надежду, заставляющую жить. Ведь даже самые страшные годы, хотя бы в мыслях, в глубине души, у каждой женщины всегда было припасено белое подвенечное платье. Режиссеры Константин Кучикин, режиссер: — У нас в театре восемь прекрасных актрис, в театре их, конечно, больше, но мы взяли восемь. Это число какое-то магическое. (В среднестатистической пьесе, как правило, большинство ролей — мужские. прим. ред.) Хотелось бы им дать работу, а я очень долго спектакли делаю. Я подсчитал, когда очередь дойдет до восьмой, она уже будет на пенсии. Мне же хочется, чтобы они раскрылись сегодня, как актрисы. А в этом спектакле один персонаж, а играют его восемь девочек. И еще. Это хорошая литература. Она не поддается инсценировке, которую невозможно ставить, невозможно играть, поэтому мы решили «поиграть» с текстом. Оказалось, что зритель соскучился по литературе, ему важны эти, на первый взгляд, громоздкие словесные конструкции. — Людям нужно обязательно проговаривать происходящее с ними. Человек понимает, что проходит жизнь, что смерть к нему придвигается все ближе, ему нужно это часто с кем-то это проплакать. Мы в театре пытаемся  проговаривать это, мы пытаемся не бояться смерти. Наше тело — не вся правда про нас.  В «Письмовнике» много игры слов, и она для «добывания света». Один бы я не справился. Мне помогали режиссеры театра Петр Нестеренко и Михаил Тычинин. И, конечно, большая благодарность питерской художнице Катерина Андреева. Петр Нестеренко, режиссер: — На мой взгляд, из того, что планировалось, многое получилось. Не  было в планах объять все. «Письмовник» — это судьба одного человека, и нужно было бы сделать так, чтобы одна исполнительница «рифмовалась» с  другой. Пусть разные ситуации, го образы повторяются. Задача стояла сделать так, чтоб каждая актриса развивала образ. Жизнь героини в письмах нереальная, придуманная, авторская. Это определенно литературоцентричный спектакль. — Мне спектакль напомнил по качеству исполнения лучшие советский радиоспектакли, где слово  было почти зримо, когда невозможно было оторваться от прослушивания. — При этом мы всегда должны понимать, то помимо единомышленников, которые разделяют радость от художественного слова, для баланса есть и те, кто не воспринимают это, кто не приучен слушать. Они говорили: «А где краски, который дает привычный для нас театр?» Ритмика и способ работы с текстом, не только как с информацией, их напрягают. Это надо расшифровывать, это надо стараться понимать. У Михаила Шишкина  длинная фраза. Там нельзя ничего дробить. У него много с первого взгляда второстепенного. Но оно очень важно. Жизнь не бывает без второстепенного. Это большая смелость уйти от картинки, чуть ли не комикса живьем, и сделать акцент на слове. — Выразительные средства в этом спектакле продиктованы самим материалом. Как говорил Константин Кучикин: «Мои привычные художественные средства сюда не идут. Я не могу в „Письмовнике“ их применить, они здесь не сработают, они здесь будут выглядеть фальшивыми». Он сам себя здесь обрубал. — В спектакле все было как по маслу, ни одной банальной мизансцены. Покорила, конечно, наклон пола сцены, придающей всему спектаклю неустойчивость. — Мы сегодня стоим на неровной поверхности. Мы катимся куда-то. Для того, чтобы устойчиво стоять нужно, чтобы было все ровно. Михаил Тычинин, режиссер— Надо понимать, что это спектакль в первую очередь Константина Николаевича Кучикина. В какой-то момент он был в отъезде, и на это время позвал меня провести репетицию. Видимо, получилось так, что я интонационно понял, что он хочет. В тексте много всякой чернухи. Это дань времени. Если не получится театру возвыситься над этим, то есть риск навязывания этой чернухи, своего мнения о жизни, единственно правильного. Жизнь вся такая беспросветная, человек несчастен и все вокруг грязь.  Мне понравилось, что у нас в спектакле этого нет. Да, у главной героини жизнь не получилась. Но это не значит, что у нас жизнь должна не получиться.Путь женская жизнь не сложилась, но зато есть белое платье. Они, эти платья, будут всегда. Такова природа человека. Несмотря не все повороты судьбы, на все тяготы и мытарства, надо находить силы жить, стараясь оставлять  душу невинной.