На мосту через Казоху в Кинешме так тихо, так хорошо… Предлагаем по этому поводу вспомнить культовый роман «Чапаев», написанный нашим земляков Дмитрием Фурмановым.
На мосту через Казоху в Кинешме так тихо, так хорошо… Предлагаем по этому поводу вспомнить культовый роман «Чапаев», написанный нашим земляков Дмитрием Фурмановым.
Прошла почти неделя после нашей публикации про то, что ремонт моста через Казоху идёт как-то вяло, что ли. Из-за бумажных согласований случился 1,5-месячный простой и это плюсом к тому, что работы стартовали месяцем позже положенных сроков.
Да, прошла почти неделя, а на мосту (вернее, там, где он должен быть к 15 декабря) тихо. За минувшие дни здесь прибавилась одна металлическая конструкция и упал дорожный знак. В остальном, как говорится, без происшествий.
Пусть мы побывали здесь и в выходной день, но и выходные дни в осеннюю пору имеют свойство становиться всё короче и короче. Осени без разницы, какие дни урезать, будние или выходные.
А мост через Казоху должен быть. Без него северо-западная часть город остаётся лишь с одной дорогой. Случись чего с ней, с этой дорогой, и настанет паралич городской транспортной системы. Мост через Казоху имеет стратегическое значение.
Кто-то, возможно, скажет: «Бросьте вы изводиться! Если полтора года ремонтировали Никольский мост, то потерпим и на этот раз. Сами же говорите, что уйма времени уже потеряна».
Спорить не станем. Вместо того чтобы спорить, предложим почитать отрывок из культового романа «Чапаев», написанного нашим земляком Дмитрием Фурмановым. Помните сцену с мостом?
Дело было в Уральске. На пути чапаевской дивизии оказалась река, через которую срочно требовалось перебросить артиллерию. Чапаев выделил огромную массу людей и приказал строить мост денно и нощно.
Прошло то ли 2, то ли 3 дня, и Василий Иванович решил проверить, как идут работы. Почитаем про это:
«По зеленому пригорку копошились всюду красноармейцы, – надо было перетаскивать к берегу огромные бревна… И вот на каждое налепится без толку человек сорок – толкаются, путаются, а дело нейдет…
– Где начальство? – спрашивает Чапаев.
– А вон, на мосту…
Подошли к мосту. Там на бревнышках сидел и мирно покуривал инженер, которому вверена была вся работа…
Как взлетел на мост, как подскочил к инженеру, словно разъяренный зверь, да с размаху, не говоря ни слова, изо всей силы так и ударил его по лицу! Тот закачался на бревнах, едва не свалился в воду, весь побледнел, затрясся от страха, зная, что может быть застрелен теперь же… А Чапаев и действительно рванулся к кобуре, только Федор, ошеломленный этой неожиданностью, удержал его от расправы. Самой крепкой, отборной бранью бранил рассвирепевший Чапаев дрожащего инженера:
– Саботажники! Сукины дети! Я знаю, что вам не жалко моих солдат… Вы всех их готовы загубить, сволочь окаянная!.. У-у-у… подлецы!.. Чтобы к обеду был готов мост! Понял?! Если не будет готов, – застрелю, как собаку!!!
И сейчас же инженер забегал по берегу. Там, где висело на бревне по сорок человек, осталось по трое-четверо, остальные были переведены на другую работу… Красноармейцы заработали торопливо… Заходило ходом, закипело дело. И что же? Мост, который за двое суток подвинулся на какую-нибудь четвертую часть, к обеду был готов».
Мы, конечно, не призываем к мордобою. Конечно же, нет. Но всё-таки охота, чтобы история с Никольским мостом не повторялась.