Где в Казани могут покалечиться дети и почему власти с этим не борются

Бесхозные здания, как магнит, притягивают подростков. Часто за этим не нужно далеко ходить — достаточно сделать пару шагов от школ и детсадов. Почему власти Казани закрывают глаза на безопасность детей — в материале Inkazan. 1 июня во многих странах мира празднуют Международный День защиты детей. В Казани праздник собираются отметить по-особому: позовут певцов, приведут ростовых кукол, покажут мастер-классы. Но 1 июня несет в себе и напоминание взрослым о необходимости защищать права ребенка. «Сегодня мы говорим о Дне защиты детей не только с точки зрения мероприятий, а еще как о дне, когда мы все можем обратить внимание на вопросы материнства, детства и сохранения жизни ребенка», — сказала вице-премьер правительства Татарстана Лейла Фазлеева. Но высокие слова как всегда расходятся у чиновников с делом. По ее словам, 21% населения республики, или 852 тысячи человек, — дети от 0 до 17 лет. Из них более 160 тысяч воспитываются в многодетных семьях — их в Татарстане свыше 50 тысяч. В Казани, как сообщил мэр города Ильсур Метшин, несовершеннолетние составляют практически четверть населения. «Для них мы строим школы, детские сады, загородные лагеря, подростковые клубы, молодежные центры. Нас радует, что все, что мы для них строим, кипит и бурлит жизнью, радостью и молодостью», — сказал он. Впрочем, в столице Татарстана достаточно мест, опасных для детей: мэрия, как и остальной чиновничий аппарат, предпочитает фокусироваться на позитивных новостях, а негативные — игнорировать. Где казанских детей поджидает опасность Реальность не такая радужная, как в релизах городской мэрии и в заявлениях высоких министров: заброшенные здания и руины возле школ и детских садов становятся кошмаром для родителей. Некоторые из них даже называют это геноцидом подрастающего поколения. Так, в центре Казани воспитанников детского сада №15 выводят гулять на площадку рядом с разрушающимся зданием, своей у учреждения нет, есть лишь небольшая асфальтированная территория. Ветхая постройка когда-то была подростковым клубом, но сейчас все в состоянии апокалипсиса: проваливается крыша, по фасаду идут трещины, а рядом — как вишенка на торте — постоянно образовывающийся провал от дореволюционного колодца для забора воды. Вопрос дошел до российского омбудсмена Марии Львовой-Беловой. Территорию пообещали обследовать. Позже люк отремонтировали, провал залатали, — но, говорят горожане, уже скоро он вернется снова, — а вокруг кирпичной постройки появились «защитные» ленты. На ограждении руин все и закончилось — в мэрии не увидели опасности в прогулках детей рядом с неприглядной постройкой. Но ленты не убрали. Ученикам школы №116 на улице Жуковского даже не нужно никуда ходить: зловещие развалины стоят непосредственно во дворе образовательного учреждения. «Частично дом огорожен забором, с крыши свисают металлические листы, которые то ли закреплены, то ли нет. Что там внутри рухнет, и какие там дыры в погребе прогнили — тоже вопрос», — так описал картину один из обеспокоенных родителей. После нашей публикации домом заинтересовался следственный отдел по Вахитовскому району: имеются основания для проведения проверки. Однако никаких дальнейших действий более чем за месяц не поступало, возможно, в следкоме посчитали, что в период школьных каникул можно этот вопрос забыть. А может, просто не хотят этим заниматься, предпочитая заводить дела против людей с громкими фамилиями и молчаливо лицезреть, как нарушаются правила парковки под окнами республиканского офиса следкома. В Ново-Савиновском районе, среди деревьев, неподалеку от школы №170 и детского сада №388, находятся руины, на месте которых должен быть центральный тепловой пункт. Сейчас куча кирпичей скорее напоминает остатки былой цивилизации и объект интереса для детей, которые, по словам местных жителей, находят там шприцы. Казанцы еще помнят трагичный случай, когда подросток скончался от передозировки наркотиков, которые нашел в заброшенном здании в Московском районе. Почему сложно избавиться от заброшек «На самом деле государственные органы власти, муниципальные в том числе, изначально достаточно инертны. Это и не плохо, и не хорошо, это просто факт. Для того, чтобы не допускать никаких ошибок, чтобы не стать жертвой уголовного преследования со стороны прокуратуры или ретивого следователя, чиновник сначала должен обложиться огромным количеством бумаг», — говорит депутат Казгордумы Алексей Серов. Он объясняет: сначала нужно установить собственника, понять правовой статус объекта. В каждом конкретном случае ситуации могут отличаться, к примеру, если собственник не ясен или объект выступает предметом судебного спора. Но и тут эксперты предупреждают: ждать, что вопрос решится быстро, не стоит. Если хозяина найти не получилось, муниципалитет обращается в Росреестр с заявлением о признании недвижимости бесхозяйной. В таком статусе объект находится еще год, и только потом муниципалитет может обратиться в суд для признания здания муниципальной собственностью. После судебного разбирательства заброшку сносят или реконструируют за счет города. Если же собственник найден, то по словам депутата Казгордумы Марселя Шарапова, первое, что нужно сделать, — обязать его обеспечить надлежащий периметр этого здания. «Заброшенные здания кому-нибудь принадлежат. Необходимо связываться непосредственно с этими людьми, в настоятельной форме просить, чтобы хотя бы закрыли доступ к объектам», — говорит он. Шарапов отметил, что обращений по поводу опасных заброшенных зданий от граждан не поступало, но пообещал поговорить с коллегами-депутатами. По мнению Серова, комплексно решить эту проблему невозможно: каждый случай нужно разбирать отдельно. Но, подчеркивает он, если вдруг случится ЧП, виновного найдут всегда. Это будет владелец здания либо директор юридического лица, у которого это здание находится на балансе, потому что не предпринял никаких мер для того, чтобы обезопасить или не допустить проникновение третьих лиц на объект. «А так… Если у собственника нет денег, нет представления, что ему делать с объектом, к сожалению, мы не властны. Огромное количество объектов культурного наследия заброшены, потому что на них сложно получить проектную документацию, согласовать изменения в конструкции, в интерьере, в экстерьере», — говорит депутат. Впрочем, жители Казани понимают: бюрократические проволочки являются непреодолимым препятствием только тогда, когда у городских и вышестоящих чиновников нет желания быстро решить вопрос. Вспомним хотя бы стройку гостиниц у Миллениума, которая долго была вне закона и даже балансировала на грани уголовных разбирательств, а потом вдруг стала совершенно законной. Без страданий о бюрократии. Все здания, о которых идет речь в статье, начали разваливаться не вчера. Некоторые — даже в бытность экс-мэра Казани Камиля Исхакова. И новая команда мэрии, почти 20 лет сидящая «у руля» могла бы озаботиться поиском собственников и прочими необходимыми процедурами. Сомневаемся, что проблема настолько сложная, что не может решиться за два десятилетия. Впрочем, и это объяснимо. Потому что для команды Казани главное — это лоск. Открытие новой школы или экскурсия для людей в костюмах по новому детскому лагерю — история медийная, преподносящаяся как высшее достижение. Едва ли республиканские, а тем более федеральные власти похвалят мэрию города за снос неприглядных заброшек, то и дело встречающихся на просторах столицы Татарстана. А похвальба жителей чиновников, видимо, не прельщает. И то, что нашим детям предстоит жить в городе с таким отношением к людям, куда страшнее, чем сами заброшки.