Зря старались
Юной правнучке пришла в голову гениальная идея. У ее прабабушки, которой под девяносто, есть сестра – восьмидесятилетняя старушка. Она живет в Кемерово.
Сестры давно не встречались. Очень давно. Только короткие звонки – раз в год. Друг друга с днем рождения поздравляли.
Старушки экономные, они по телефону долго разговаривать не могут. Потому что расточительство.
Младшая сестра, что в Кемерово, уехала туда очень давно. Когда была молодая. Примерно в семидесятые годы. Там у нее семья.
Конечно, сестры встречались. Иногда. Начиная с семидесятых годов, не более трех раз. И все. Потому что люди суровые. Не до сантиментов. Вся жизнь на работе. И дома полно ребятишек. Браки не были ровными. Так что проблем хватало. О чем разговаривать? Какой информацией делиться? Не рассказывать же, в самом деле, о выпивающих мужьях, или о нужде, о вечной непосильной работе! Обыденность, наполненная суровым трудом. Никакой чувствительности. Нужно было жить, стиснув челюсти, изредка чему-нибудь улыбаясь.
Сестры тянули семейную лямку без слов, без жалоб, как это делают простые женщины.
Дети выросли. Мужья померли – тоже, кстати, российская особенность. Затем внуки выросли. На пенсию вышли обе позже положенного. Примерно в семьдесят лет. До этого возраста вкалывали и вкалывали.
И вот одной почти девяносто. Второй полных восемьдесят. Изработанные женщины, которые ничего не видели, кроме труда. Ни достижений цивилизации, ни продуктов культуры – ничего. Цех, работа, дом, дети, мужья, летом огород. И каждый день одно и то же.
Правнучка загорелась доставить старушке радость. И второй старушке – в Кемерово – тоже радость. Созвонилась с тамошней молодой родней, и они решили сделать видеосеанс по скайпу. Усадить бабушек перед экраном компьютера. Пусть хоть час разговаривают. Пока не устанут.
Приготовили все. Старушкам объяснили. Подготовили их. Включили. И две сестры после долгих-долгих лет увидели друг друга. Смотрят, немного остолбенели. И молчат. Затем поздоровались.
Справились о здоровье. А с той и с другой стороны внуки, дети, правнуки. Как будто телемост Москва – Вашингтон. И кругом полно журналистов.
Не захотели они при свидетелях общаться. Это было ясно. И ни у кого не хватило ума – отойти, оставить их вдвоем. Хотя, может, и в одиночестве они вряд ли бы разговорились.
Ветер времени все унес: мысли, чувства, воспоминания. О чем говорить? Нет речевых привычек. Не умеют они что-либо обсуждать.
Разошлись в разные стороны. Махнули друг другу руками – и все. Правнучка после спросила: «Бабушка, а почему ты молчала? Это же сестра твоя»!
А бабушка сурово так сказала: «О чем мне с ней, с дурой старой, разговаривать»? Как будто сама молодая. Конечно, она и себя имела в виду под этим выражением.
А правнучка в другой комнате очень была расстроена. Она даже заплакала от огорчения. Ей казалось, что старушки, достав платочки, вытрут слезы, от волнения не смогут целую минуту слова сказать. А затем, смотря друг на друга глазами, полными любви и грусти, весь день будут обсуждать свою нелегкую жизнь. Вспоминать далекое детство.
А они, молодые люди, будут рядом стоять и волноваться. И чувствовать себя великодушными героями, которые доставили престарелым старушкам такое потрясающее удовольствие.
А бабушки посмотрели друг на друга. А затем вылетело выражение не по протоколу про «старую дуру». Вот и всё. Ничего у них не получилось. Зря старались.