И «друг» степей калмык?.. Данные архивов о депортации в Хакасию
Тема этнических депортаций, и без того до настоящего времени болезненная для пострадавших народов, в начале февраля вновь оказалась в центре внимания всей страны – причиной этому стало весьма спорное заявление хакасского политика, связанное с историей калмыков. Возвращаться к скандалу не будем, о нем «Абакан» подробно рассказал в прошлом номере, сегодня мы решили познакомить читателей непосредственно с историей депортации калмыков в Хакасию.
Историки – о причинах
Причины депортаций отдельных народов СССР в период Великой Отечественной войны по-прежнему остаются дискуссионным вопросом среди исследователей. Своей точкой зрения «Абакан» попросил поделиться специалиста в области советской репрессивной политики – кандидата исторических наук, доцента кафедры истории России ХГУ им. Н.Ф. Катанова Михаила СТЕПАНОВА:
– Этнические депортации военного времени полностью вписываются в жесткую политическую систему, которая сложилась в СССР в период правления И.В. Сталина. В стране с начала насильственной коллективизации сельского хозяйства был запущен процесс нивелирования личности вплоть до полного физического уничтожения. Депортации как форма массовых политических репрессий стали большой трагедией для ряда народов Советского Союза. В современной российской исторической науке выделяют следующие причины военных этнических депортаций:
- Политико-карательная: стремление провести не только этническую чистку, но и попытка переложить серьезные промахи советского руководства, обернувшиеся крупными поражениями в первые годы войны, потерями людских и материальных ресурсов, на некоторые малочисленные народы.
- Идеологическая: искусственно создаваемые властью опасения о том, что часть населения (причем незначительная) была вынуждена сотрудничать с внешним врагом – отсюда желание наказать весь народ.
- Экономическая: хозяйственное освоение восточных регионов страны с помощью дешевой рабочей силы (большинство насильственно переселенных граждан были вынуждены работать не по своим прямым специальностям и профессиям).
- Психологическая: создание атмосферы страха и подозрительности для других народов СССР, которых власть могла в условиях военного времени оперативно и массово депортировать.
Так называемый «лимит»
Архивные данные о депортации калмыков в Хакасию были изучены и введены в научный оборот хакасским исследователем Владимиром КЫШПАНАКОВЫМ, в настоящее время данной темой занимается Михаил СТЕПАНОВ.
Ниже «Абакан» приводит читателям данные из коллективной научной монографии «Репрессии в Хакасии: как это было (1930-е – середина 1950-х гг.).
27 декабря 1943 года Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «О ликвидации Калмыцкой СССР и образовании Астраханской области в составе РСФСР». В нем говорилось: «Учитывая, что в период оккупации немецко-фашистскими захватчиками территории Калмыцкой АССР многие калмыки изменили Родине, вступили в организованные немцами отряды для борьбы против Красной армии, предавали немцам честных советских граждан, захватывали и передавали немцам эвакуированный из Ростовской области и Украины колхозный скот, а после изгнания Красной армией оккупантов организовывали банды и активно противодействуют органам Советской власти по восстановлению разрушенного немцами хозяйства, совершают бандитские налеты на колхозы и терроризируют окружающее население…» В соответствии с постановлением СНК СССР от 28 декабря 1943 г. «О выселении калмыков, проживающих в калмыцкой АССР» депортации подлежали 95 000 калмыков. В Красноярский край – 25 000 человек, но фактически было депортировано 21 669 спецпереселенцев. Из общего количества переселяемых в Красноярский край калмыков был предусмотрен так называемый «лимит» для Хакасской автономной области. Депортированные калмыки стали прибывать в Хакасию с начала 1944 года. В районы ХАО прибыл 4 391 человек из числа спецконтингента. Эшелоны с калмыками прибыли на следующие станции: Копьево, Шира, Сон, Усть-Бюр, Капчалы, Абакан, Лесозавод.
Условия проживания переселенцев
Данные о состоянии здоровья и материально-бытовых условиях прибывшего спецконтингента сообщаются в годовом отчете областного отдела здравоохранения за 1944 год. Отмечалось, что «прибывшие на 100% были завшивлены. На станции Копьево прибывшие подверглись медосмотру: из 1034 человек больных оказалось 128 человек. Умерло от дистрофии и туберкулеза легких 12 человек. Расселены в шести населенных пунктах района, прошли трехкратную санитарную обработку. Спецконтингент, прибывший на станцию Абакан, в основном направлен на жительство в Минусинский район. Санитарное состояние эшелонов плохое. У прибывших обнаружена колоссальная завшивленность, с эшелона снят ряд трупов…»
В Черногорске депортированные калмыки устроились следующим образом: «Общежития в 9-м поселке все время находятся в антисанитарном состоянии… Живут здесь калмыки – спецконтингент с семьями. Среди спецконтингента были случаи сыпного тифа – 7 человек. Случаи зарегистрированы в 4 бараках. … Оборудование общежитий очень скудное, в основном топчаны, столы, табуретов и скамеек нет. Тумбочки имеются в небольшом количестве, в бараках-полуземлянках их нет совсем».
Одним из направлений в трудовом использовании депортированного спецконтингента стала лесная промышленность. Так, трест «Хакаслес» в январе 1944 г. получил пополнение из числа калмыков в количестве 539 человек. Однако проблема трудоустройства депортированных в Хакасию калмыков долгое время оставалась в числе трудно поддающихся разрешению местными властями. Руководители хозяйственных организаций отказывались принимать спецпоселенцев. В то же время в числе депортированного калмыцкого населения были и представители национальной интеллигенции, сыгравшие значительную роль в развитии науки и культуры Хакасии. Так, следует отметить Церена-Доржи Номинханова, кандидата филологических наук, который был утвержден первым ученым секретарем ХакНИИЯЛИ.
12 мая 1944 года краевым комитетом ВКП(б) и отделом спецпоселений УНКВД Красноярского края было принято совместное решение о переселении депортированных калмыков в северные районы края для использования их на рыбных промыслах. Переселению на север подлежали и калмыки, расселенные в Хакасии – всего 1 496 человек. Переселение части калмыцкого населения Хакасии предопределяло высокую их смертность, так как они не были приспособлены к суровым климатическим условиям Крайнего Севера.
В докладной записке красноярского крайкома ВКП(б) от 19 октября 1944 г. «О трудовом и хозяйственном устройстве спецпереселенцев-калмыков, расселенных в Красноярском крае, сообщалось следующее: «Проверкой установлено, что с момента расселения спецпереселенцев-калмыков советскими, партийными и хозяйственными организациями в крае проделана значительная работа и имеются положительные результаты. Производительность труда спецпереселенцев-калмыков значительно повысилась, все трудоспособные полностью привлечены на работы, абсолютное большинство семей, расселенных в сельской местности, вступили в члены колхозов, улучшились жилищно-бытовые условия и обеспеченность продуктами питания за счет бесплатной выдачи им скота, муки и крупы, а также улучшения общественного питания, особенно в период созревания овощей и картофеля». Однако, несмотря на отмеченные положительные тенденции в жизни депортированных калмыков, среди спецконтингента была высока смертность. Это было из-за недостаточного снабжения их продуктами питания, в результате чего доминировали смерти, связанные с истощением, а также из-за вспышек эпидемиологических заболеваний.
Репрессии продолжились и в Сибири
В период войны среди депортированных в Хакасию калмыков проводились аресты по политическим мотивам. Так, в 1944 году была арестована калмычка-спецпереселенка Г.К. Карвина, работавшая к моменту ареста врачом Боградской районной больницы. Она обвинялась в том, что «ее отец и брат, буржуазные националисты, репрессированные органами Советской власти и расстрелянные за контрреволюционную деятельность». Основой обвинения стали биографические данные Г.К. Карвиной, ей инкриминировалось, что она «враждебно настроена к Советской власти, в период оккупации Калмыцкой АССР немецкими войсками в 1943 г. широко афишировала перед немецким командованием, что якобы советская власть ее мучила, репрессировала и расстреляла ее родных. Тем самым она получила доверие немецкого командования и была назначена главным врачом больницы по излечению немецких офицеров и личным врачом бургомистра Мышлевского. Изменив советской Родине, Карвина увязалась с гестапо, куда передавала сведения о Красной армии, а также выдала двух коммунистов, которые гестаповцами были арестованы и расстреляны. За измену Родине и шпионаж Карвина получила от немцев золотые часы, золотое кольцо, шинель, что носит в данное время на себе, и ряд других вещей и продуктов. В конце 1943 г. Карвина была выслана из пределов Калмыцкой АССР в Боградский район Красноярского края, где среди спецконтингента калмыков ведет антисоветскую агитацию, выражая недовольство Советской властью и советским правительством, восхваляя немецкий строй и немецкую армию». В результате Карвина была приговорена Хакасским областным судом к десяти годам исправительно-трудовых лагерей.
В результате массовой депортации немцев и калмыков в Хакасскую автономную область и оформления системы спецпоселений эти народы оказались лишены прав на свободный выбор места жительства, был предопределен род их занятий, сопряженный, как правило, с тяжелым физическим трудом. В период войны политический режим занимался выявлением так называемой «пятой колонны», которая рассматривалась в качестве пособника напавшего врага в лице нацистской Германии. Следствием этого явились массовые депортации целых народов из прифронтовой зоны.
Подготовила Ольга КАРАЧАКОВА
Иллюстрации из открытых источников