«Шарики на голове говорят, кто ты по жизни». Как Тыва хранит особый статус внутри России

Мы уже писали о загадочной Тыве, затерявшейся за Саянами у границ с Монголией. О колоритном регионе со своей аутентичной атмосферой и мононациональной культурой, где люди живут как будто вне времени. Теперь – взгляд изнутри. О непростых поворотах в судьбе республики нам рассказал антрополог, кандидат исторических наук, помощник главы Республики Тыва Борис Мышлявцев.

— Знаете, меня удивляет, почему о Тыве так мало знают и редко говорят. Это же уникальное, живописнейшее место на карте страны.

— Интересна республика не только тем, что она живописна. Например, Тыва позже других регионов вошла в состав России. Если не считать Калининградскую область, которая стала частью государства примерно в то же время, что и Южный Сахалин. Но там местное население не сохранилось, а здесь республика вошла целиком, как государство.

Причем, это единственный регион, который в ХХ веке имел свою собственную государственность, переданную РСФСР, на тот момент Советскому Союзу. И, конечно же, регион очень интересен с точки зрения антропологии, политических процессов, а также с точки зрения взаимодействия с Китаем. Собственно, от Китая Тыва и отделилась, став независимым государством.

В 1911 году, когда в Китае случилась революция, то ряд регионов — Тибет, Монголия, Тыва, Маньчжурия — посчитали, что с Китаем им дальше не по пути, они же присягали Циньской династии. И тогда начался азиатский парад суверенитетов. Российская империя в 1914 году взяла Тыву под свой протекторат, позднее уже в качестве СССР. Такова в двух словах предыстория современной Тывы, где и сейчас многое сохранилось от прежних времен.

— Я слышал негласное суждение, что в Тыве существует межнациональная напряженность, из-за которой русским пришлось уезжать в 90-е годы.

— Да, но тот конфликт был не между народами. Межнациональное противостояние разожгли местные политики, когда делили власть и раскачивали ситуацию. Каадыр-оол Бичелдей в 1989 году, чтобы стать президентом, действовал активно. По сути, именно тогда были спровоцированы масштабные межэтнические конфликты, когда горели дома русских. Но это не выглядело как война, как это было в Чечне, это происходило на уровне межличностных конфликтов. Зашел в подъезд русский, ему кто-то воткнул в бок шило и ушел. И вроде как понятно, кто убил.

Но когда состоялись выборы президента в 1992 году, победил все-таки другой претендент, не этот националист. Хотя парламент он все же сформировал, создав большую фракцию до 40% депутатов, стал спикером. Позднее первый президент Шериг-оол Ооржак мне лично рассказывал о том, как именно развивались тогда события.

По его словам, в Москве тогда были силы, планировавшие начать здесь войну по типу чеченской. Считали, что это будет «маленькая победоносная война», когда федеральные силы за три дня возьмут регион. Но для этого нужен был повод! Не просто межнациональные бытовые конфликты, это мелко, чтобы бомбить. И вот тогда, в начале 90-х отсюда вывели федеральные войска, но оставили склады с оружием. Без охраны.

А президент — это с его слов, сам я очевидцем не был — установил на этих складах личную охрану. Хотя это было сделано с нарушением закона, он не имел права вторгаться на армейские объекты. Они выставили оцепление вокруг складов, и оружие боевикам-националистам не досталось. Потом Ооржак полетел в Москву и смог убедить здравомыслящие силы убрать оружие из республики . Во многом поэтому у нас не было второй Чечни с военными действиями.

— То есть сейчас отношения между русскими и тувинцами успокоились?

— Да, но успокаивались они постепенно, острая фаза прошла еще в 92-93 годах, когда президентом стал Ооржак. Но было все-таки небезопасно ходить по улицам в темное время. И дело не только в национализме, здесь же еще был дикий рост преступности. Потому что прежние тарифные дотации с предприятий были полностью убраны, по сути, экономика разрушилась вместе с крахом СССР. Стоило отъехать от Кызыла на 5 км – и вокруг представали брошенные фермы, цеха заводов.

— Что меня поразило в Кызыле, это решетки на окнах. На первом этаже – это нормально, такое встретишь в любом городе. Но у вас вплоть до 4-5 этажа.

— Потому что местные забираются и на такую высоту. К нам приезжала девушка, политтехнолог, ее поселили в хороший дом, в спокойном районе, приняли меры безопасности. И вскоре она звонит в шоке: «У меня ноутбук забрали!» — «Как забрали?» — «Через окно». А там решетки почему-то не было, хотя всего второй этаж. Залезли люди, взяли ноутбук и молча ушли. Проигнорировав все ее крики про милицию.

— А теперь какая ситуация с преступностью? В 90-е годы был такой разгул или сейчас?

— Этот случай произошел в 2019 году. Уровень преступности, к сожалению, до сих пор высок. Причем, во всем мире есть тенденция к снижению числа убийств... Но в целом и в Бразилии, и в ЮАР — везде — тренд на снижение уровня убийств. Однако Кызыл все равно остается одним из мировых лидеров по числу криминальных смертей на тысячу жителей.

— А почему? Это что, национальный характер тувинцев такой — атакующий, агрессивный? Или в чем проблема?

— Проблема здесь многогранная и, пожалуй, главная – вопрос статуса. Это цивилизация статусов, где каждый человек был встроен в машину государства. И каждый знал, кто он в этом мире. В свое время одним из пожеланий тувинских людей, когда они входили в протекторат, было – сохранить… шарики на шапках чиновников. Цвет шарика означал, кто ты вообще по жизни. Ты мог ничего не объяснять, удостоверение не показывать, тебя – видели.

Эта система в советское время, естественно, трансформировалась. Но каждый тоже знал, кто он. Вот этот человек — тракторист, у него есть почетные грамоты, уважаемый человек. А это чабан, у него свои знаки отличия. И эта система статусов продолжала работать. Но в 90-е годы она разрушилась полностью, и люди перестали сами себя ассоциировать с обществом. Человек не знает, кто он такой. И тогда для него убить человека — это все равно что барана зарезать.

— При всех этих страстях меня поразила природа, красоты. Но почему же туризм не развивается? Только из-за оторванности от страны, отсутствия железной дороги?

— Да какая оторванность? Горно-Алтайск тоже в стороне от железной дороги и на таком же расстоянии. Тем более в Кызыле теперь есть аэропорт, мы уже не в транспортном тупике. Это, скорее, политика местных властей. Просто негодная и никчемная. Приведу пример. Смотрите, площадка «Центр Азии» — главная достопримечательность Кызыла да и вообще республики. Раньше там стояли юрты шаманского сообщества, шаманы здесь совершали обряды, жили и даже проводили обучение. Сюда приезжали люди со всей России и мира познавать эти таинства.

Сейчас эти юрты снесли, главная шаманка сообщества убита. И теперь здесь ничего живого, от корней наших нет – обычная «собянинская» плитка, стандартное городское благоустройство. Ну, я не знаю, если губить такие, корневые направления, как шаманизм, которые интересны людям во всем мире.

Одних только последователей Кастанеды сюда можно было привозить тысячами. Нет, не могут этого сделать. У нас турпоток – около 40 тысяч человек в год. А в Горно-Алтайске – около двух миллионов! Разницу представляете? Все дело в том, как распорядиться своими богатствами.