Анна Абамелек – «Черноокая дочь Востока»

Пока Ираклий Баратынский продвигался вверх по службе, Анна посвящала себя литературным переводам, переводила Байрона, Гёте, Гейне на русский, а Пушкина, Некрасова, Лермонтова, Толстого, Туманского, Апухтина на английский и французские языки. Получив должность генерал-губернатора, Ираклий с Анной переехали в Казань.

Там Анна занималась попечением учебных, воспитательных и музыкальных учреждений города, которые часто посещала местная интеллигенция. На протяжении многих лет Анна продолжала блистать в высшем свете.

О её необычной внешности говорили даже иностранцы, встречавшие ее в России. Немецкий путешественник Фридрих Гагерн, побывав на одном из балов императрицы в 1839 году, назвал Анну «принцессой восточной красоты, чьи глаза и шелковистые ресницы напоминали байроновские идеалы».

«Мила ты мне в тени уединения, о черноокая дочь Востока. Пусть другие следуют за тобой в ярком освещении мраморных зал, когда при звуках громкой музыки, в венце из камней драгоценных, с искрою радости в глазах ты кружишься в порывах веселья. Пусть другие ловят блестящий взгляд твой и в шуме танца прислушиваются одному твоему разговору», – писал Пушкин.

Княжна Абамелек-Баратынская рано овдовела и осталась бездетной. После смерти мужа она долгие годы провела на вилле Гамильтон в немецком городе Баден-Баден, работая часами напролет над литературными переводами известных писателей и поэтов.

За свои труды Анна была удостоена ордена Св.Екатерины меньшего креста (1858) и знаком беспорочной службы 1-й степени (1879). В более преклонном возрасте княжна посвятила себя благотворительности, занимаясь сборами пожертвований для раненых солдат и детей из сиротских приютов.

В 1889 году, Анна Давыдовна Абамелек-Баратынская скончалась в Петербурге. По завещанию, ее похоронили рядом с мужем на кладбище Воскресенского Новодевичьего монастыря.

Пери, русская душою. Анна Абамелек-Баратынская

"...Нет, я не считаю Русским только того, в чьих жилах течет Русская кровь (хотя это так и есть). Для меня Русский это тот, кто считает себя Русским. Кто в душе Русский. И именно за них я готов отдать без остатка свою жизнь, ибо именно они и есть Россия."

А.П.Брюллов. Портрет А.Д.Абамелек. Авторская копия.1830-е гг.

"ЛЮБЕЗНОЙ РОДИНЫ ПРЕКРАСНОЕ СВЕТИЛО!"
"Любезной родины прекрасное светило!
Приветствую тебя на чуждой стороне!
На небесах родных ты улыбалось мило,
Но на чужбине ты еще милее мне.

Других ты радуешь красою светозарной
И яркою игрой живых твоих лучей;
Но ты не говоришь им мысли благодарной
О милых таинствах заветных сердцу дней.

С другими наравне поклонник богомольный
Звезды любви, звезды поэзии младой -
Один, волнуемый заботою невольной,
Задумываюсь я, любуяся тобой.

Мечтой переношусь в край милый, в жизнь иную...
Воспоминаний луч скользит глубоко в грудь,
И, радуясь тебе, о небесах тоскую,
К которым ты от нас склоняешь светлый путь!"
(П.А.Вяземский)

"Я был в Абаше, я весь мир прошёл до края, нежная.
Тебе подобной нет нигде - ты отблеск рая, нежная,
Ведь на тебе и холст простой - ткань парчевая, нежная!
Недаром все поют хвалу, тебя встречая, нежная!

Ты драгоценна вся насквозь, твоя сверкает красота!
Весна твоих густых волос янтарной нитью повита..
Глаза - два кубка золотых, гранёных чашечек чета.
Ресницы строем острых стрел разят, пронзая, нежная..."

(Из классической армянской поэзии)

...Крошечная черноглазая, чернокудрая девчушка весело бегала за крошечной же собачкой среди многочисленных гостей отца, поневоле втягивая в движение и их самих; звонкий смех малышки и лай щенка были настолько заразительны, что один из гостей, невысокий подвижный юноша в мундире лицеиста, с удовольствием включился в шумную игру - и большая гостиная полковника лейб-гвардии гусарского полка князя Давыда Семеновича Абамелека, казалось, наполнилась ярким светом и праздником...
...Через шестнадцать лет юноша, ставший к тому времени великим поэтом, напишет в альбом девочке, ставшей к тому времени ослепительной 18-летней красавицей, стихи:

"Когда-то (помню с умиленьем)
Я смел вас нянчить с восхищеньем,
Вы были дивное дитя.
Вы расцвели - с благоговеньем
Вам ныне поклоняюсь я.
За вами сердцем и глазами
С невольным трепетом ношусь
И вашей славою и вами,
Как нянька старая, горжусь".
(А.С.Пушкин «В альбом княжны А.Д. Абамелек» (9 апреля 1832)

...А еще позднее черноокая красавица-армянка, как бы воплотившая в себе идеал прекрасных восточных женщин, воспетый романтиками начала 19 века, переведет многие стихотворения Пушкина и других русских поэтов на европейские языки, работая под псевдонимом «А Russian lady» - "Русская женщина".
...Она родилась 15 апреля 1814 в Санкт-Петербурге в знатной и богатой армянской семье князей Абамелек, некими корнями связанной и с грузинской фамилией Багратиони.
Отец Анны Давыдовны, князь и генерал Давыд Семенович Абамелек (1774—1833), с 1798 г. служил в лейб-гвардии гусарском полку, отличился во время Отечественной войны 1812 года и заграничных походах, отличился в боях при Аустерлице, Бородине, Красном, был награжден золотым оружием с надписью «За храбрость», несколькими русскими и иностранными орденами.
Жена его Марфа Екимовна происходила из семьи Лазаревых (Егиазарян), сыгравшей заметную роль и в экономической, и в культурной жизни России.
Семья Абамелек относилась к числу людей, интересовавшихся литературой и искусством. Отец Анны Давыдовны, помимо армянского языка владел русским, грузинским и турецким. В семье Абамелек-Лазаревых говорили и писали по-русски и по-французски, и, кроме того, все дети обучались армянскому языку. Свою дочь Анну Марфа Екимовна начала учить армянскому языку, когда девочке исполнилось семь лет:
«Начала учить Анюту мою по-армянски, и смею уверить вас, что никогда не упущу из виду целительные наставления ваши и первым долгом всегда буду считать, чтобы дети мои совершенно знали национальный язык свой».
Кроме армянского, Анна изучала и греческий, и, позднее, итальянский.
Первые переводы Анны Абамелек были опубликованы в 1831 году во Франции - поэма И.Козлова "Чернец" и стихотворение А.С.Пушкина "Талисман". В это же время 17-тилетняя княжна появилась в высшем свете, где её необычное очарование и разнообразные таланты вызвали настоящий восторг.
...20 апреля 1832 Николаем I был подписан указ о пожаловании ее во фрейлины императрицы. Именно тогда немецкий путешественник Фридрих Гагерн среди самых красивых женщин, которыми любит окружать себя императрица, называет «армянку по рождению, принцессу Або-Мелик, чисто восточной красоты, черные глаза и шелковистые ресницы которой напоминают нам байроновские идеалы».
С появлением Анны во дворце, внимание светского мира была приковано к ней. Её белоснежная кожа, густые волосы, большие миндалевидные чёрные глаза подобно оливкам, манили и дурманили разум и сердца таких поэтов и писателей, как А.Булгаков, М.Лермонтов, Ф.Тютчев, П. Вяземский, С. Глинка, Н.Некрасов и А.Пушкин. Помимо привлекательной внешности, она обладала умом и талантом, которые встречались не у каждой молодой девушки высшего света. Вот, что писали русские поэты об Анне Абамелек:

«Твой ум и твой талант тебе венец», – (С. Глинка);

«Красою твоею пленяются взоры,
А чувством и разумом светлым умы», – (С. Раич);

«Восток горит в твоих очах,
Во взорах нега упоенья,
Напевы сердца на устах,
А в сердце пламень вдохновенья», – (И. Козлов).

Поэты наперебой посвящали стихи прелестной, похожей на экзотический цветок, девушке.
Из дневника графини Д.Ф.Фикельмон:
"Баратынская имела поразительно красивое лицо с миндалевидными, очень красивыми глазами и черными, как смоль, волосами, но ее красота была прелестна только в ориентальском одеянии..."

"В душистой тьме ночных часов
От звезд далеких к нам слетая,
Меж волн сребристых облаков
Мелькает Пeри молодая, -
И песнь любви она поет, -
И нам мила той песни сладость, -
И в грудь она невольно льет
Тревогу чувств, тоску и радость.
Подобно ей, явилась ты
С ее небесными мечтами,
И в блеске той же красоты
С ее улыбкой и слезами.
Восток горит в твоих очах,
Во взорах нега упоенья,
Напевы сердца на устах,
А в сердце пламень вдохновенья".
(И.Мятлев "Княжне А.Д.Абамелек)

 В 1835 году Анна Абамалек вышла замуж за брата поэта Евгения Баратынского – Ираклия. Ираклий Аврамович Баратынский состоял в свите императора Николая I, принимал участие в русско-персидской и русско-турецкой войнах, был награжден многочисленными орденами, в том числе золотой саблей «За храбрость». Баратынский отличался живым умом, любезностью и высоким образованием. При дворе по этому поводу шли бесконечные слухи, мол их брак был заключён по расчету.По поводу их брака А. Булгаков писал дочери:
"Абамелек выходит замуж за Баратынского, адъютанта государя...Одни говорят, что они соответствуют друг другу, другие — что нет".
Тем не менее, брак их оказался вполне счастливым.
Первое лето после свадьбы, лето 1836 г., не желая расставаться с мужем, Анна Давыдовна проводит в военных лагерях лейб-гвардии гусарского полка, где служат и ее брат, корнет Семен Абамелек, и корнет Михаил Лермонтов.
«Веду жизнь совершенно боевую. Живу в лагере в избе крестьянской. Слышу только звук трубы и оружий... Но, несмотря на шумное однообразие жизни сей, я здесь, как и всюду, счастлива и довольна, когда муж мой близ меня. Я так довольна своей судьбой, что не завидую ни богатству, ни почестям. Несмотря на то, что я быть бы могла в большом свете. Мы всегда удостоены вниманием царским, и в особенности милостями императрицы, и всегда получаем в обществе самый приветливый прием. Государыня ко мне необыкновенно милостива... Несмотря на хлопоты беспрестанных переселений, я очень довольна честью сей, в особенности потому, что буду там видеть Ираклия».

Слава ее как одной из красивейших женщин России разрасталась. Анна обласкана представителями императорского дома, живо участвует в придворной жизни. Сохранилась программа одного из вечеров в Михайловском дворце в 1839 году, где в «живых картинах» участвовали Жуковский, Михаил Виельгорский и другие, в том числе и Анна Давыдовна. Имя Баратынской в этой программе встречается трижды. Она занята вместе с Ф. И. Толстым в картине «Корреджо», которой начинался вечер, затем изображает «Юдифь» и участвует в картине «Мария и Зарема», показанной в финале. Образ Заремы, начиная с первых появлений её в свете, в модных тогда "живых картинах", буквально прикипел к красавице. Еще до замужества неизвестный художник нарисовал её портрет в этой роли, а поэты не замедлили откликнуться:

"Красавиц видел я немало,
Пред ними таял я и млел,
Но всё как тень перебегало,
И снова я опять хладел.
Вдруг вижу образ на холстине,
Заремы дивный блеск очей,
Я сердцем вспыхнул и — отныне
Пылать навеки буду к ней."
(Я. Толстой. 29 мая 1833 г.)

"Твой образ жил давно в мечтах поэта,
Он в нем нашел знакомые черты;
Как идеал небесной красоты,
Ты им, княжна, давно была воспета! "
( Вал. Шемиот. 1831 декабря 9)

"Зарема, у тебя просил я вдохновенья
И прелести твои три дня я созерцал.
Весь мир перед тобой исчез в реке забвенья,
И новый мир чудес на лире я бряцал".
(В.Л.Жуковский Под портретом княжны Абамелек
21 ноября 1832 г.)

Трудно сказать, отчего внезапно прервалась блестящая светская карьера «Восточной звезды» Анны Баратынской. Под сверкающим феерическим покровом придворной жизни таятся темные глубины, сотрясаемые интригами и опасными эскападами, готовыми в единый миг уничтожить суденышко человеческой судьбы. Анна и Ираклий не раз были тому свидетелями.
В 1836 году на глазах у них развернулась преддуэльная история Пушкина, трагически завершившаяся на Черной речке. Через несколько лет за той же самой злосчастной Черной речкой их друг Михаил Лермонтов дрался на дуэли с сыном французского посла Эрнестом де Барантом. Результатом стала по Высочайшему указанию высылка де Баранта за пределы России, Лермонтова – на Кавказ. (Перед отъездом на Кавказ М.Ю. Лермонтов, подарил Анне Давыдовне автограф своего стихотворения «Последнее новоселье»).
Есть основания предполагать, что Анна, пользуясь расположением великой княгини Елены Павловны, чьей любимицей она была, попыталась смягчить участь поэта. И вот развязка: Ираклий Баратынский назначен на должность ярославского губернатора. Это было «почетное» удаление от императорского двора.
Возможно, Анна несколько переусердствовала, заступаясь за опального Лермонтова, и даже покровительство Елены Павловны не уберегло ее.
Помимо того, в бомонде начали курсировать слухи, что причиной сему мог быть великий князь Михаил Павлович, начавший оказывать черноокой красавице слишком уж пристальное внимание.
Затем – новый указ императора:
«Исправляющему должность Ярославского Военного губернатора Свиты нашей генерал-майору Баратынскому Всемилостивейше повелеваем быть Казанским военным губернатором, с управлением и гражданскою частию».
...Итак, ярославской губернаторше Анне Баратынской - тридцать два года. Мужчины продолжают оказывать ей восторженное внимание:
«Черные как смоль волосы, бархатные глаза, с длинными ресницами, орлиный нос, маленький рот с роскошными зубами, великолепная шея с легким как персик пушком, гибкая эластичная талия, грация в движениях, обаятельная речь составляли такой восточный тип, какой встречается в действительности как редкое исключение, – восхищался сенатор Михаил Веселовский.
– Я видел Баратынскую на балах. При ее приближении все расступались в каком-то восторженном настроении. Пока она танцевала, не спускали с нее глаз. Все бывшие у нее возвращались, очарованные ее умом и любезностью. Говорили, что она несколько вмешивалась (вероятно, не без пользы для дела) в управление губернии».

Надо признать, Анна сполна воспользовалась своими возможностями, за что и удостоилась высокой оценки местного общества. В Адресе казанского купеческого общества генерал-губернатору Баратынскому от 19 февраля 1850 г. говорилось, кроме прочего:
«Дозвольте нам изъявить глубочайшее почтение и беспредельную преданность супруге Вашей Ее Превосходительству Анне Давыдовне. Никогда не изгладится в наших признательных сердцах память о попечительном призрении ею сирот, которых участь без ее сострадательности зависела бы от случая. Душевно благодарим Вас, Милостивейшая Государыня, за благотворения, коими украшена Ваша жизнь между нами!»

Благотворительность для Анны становится основным занятием, которому она отдается с то же увлеченностью, как и переводам. И по-прежнему она счастлива в семейной жизни и очень красива.
«Сама по себе и сама собою Анна — сиречь благодать, прелесть, снисхождение, очарование. Давыдовна по отцу — то есть одаренная сладкозвучием, красноречием, одолжительностью, убедительностью и очаровательностью. По муже Баратынская — то есть все что есть доброго, благородного, чистого, дружественного и хорошего»
(И.Мятлев "Звезда Востока")

«Твой ум и твой талант тебе венец»
(С. Глинка);

«Красою твоею пленяются взоры,
А чувством и разумом светлым - умы»
(С. Раич);

...22 апреля 1859 года скончался Ираклий. Блестящая светская жизнь Анны Давыдовны осталась в прошлом. Ей всего 45 лет - по нашим современным меркам - не возраст. Тем не менее Анна полностью уходит от мирской суеты в благотворительность.
В годы Крымской войны Анна Давыдовна активно занималась сбором пожертвований в пользу раненых. За все свои труды и попечения она получила орден Св. Великомученицы Екатерины – второй по старшинству орден Российской империи для награждения великих княгинь и дам высшего света.

Временами она едет отдыхать в любимый Баден-Баден, и там, в тиши и покое занимается переводами. По-прежнему она подписывается псевдонимом «a Russian Lady».
В Бадене вышли «Переводы немецких, английских и французских стихотворений» на русском языке с произведениями Гейне, Лонгфелло, Мура. Здесь же, в Бадене, появилась в печати книжечка «Переводы русской леди из русских и немецких поэтов» на английском языке, с произведениями Пушкина, Алексея Толстого, Лермонтова, Тютчева, Апухтина, Козлова, Гейне, Гейбеля и Фрейлинграта.

А.Д.Абамелек-Баратынская. Худ.П.Орлов, 1850-е гг.

В одном из писем Анна делится мыслями:
«Я переводила для иностранных друзей то, что помнила наизусть, была одна и судией, и корректором своих трудов».
Можно сказать, что практически она становится первой российской женщиной – профессиональной переводчицей.
В 1879 году Анна Давыдовна была отмечена Мариинским знаком беспорочной службы 1-й степени. Награда эта жаловалась дамам за долговременную беспорочную службу в учреждениях императрицы, а также в иных благотворительных и воспитательных учреждениях. Анна не желала быть просто очевидцем происходящего. Ее натура требовала действия, не позволяя остаться в стороне от событий жизни. Отсюда – отношения с августейшими особами, рвение в делах благотворительных, публикация книг, неизбывный интерес к талантливым людям.
А самым дорогим и близким ей человеком становится племянник – «милый Сеня», князь Семен Семенович Абамелек-Лазарев, один из богатейших людей России, коллекционер произведений искусства, видный ученый и последний дореволюционный глава Армянской диаспоры Петербурга. Письма Анны Давыдовны, обращенные к племяннику, дышат любовью и особой родственной доверительностью.
«Как ни хорошо дома, надо в молодости дышать и внешним воздухом и запасаться друзьями на будущее».
Увы, друзья Анны уходили один за другим. Подошел и ее черед.
«Боткин посетил ее вчера и нашел, что болезнь тяжелая. Ум ее по-прежнему светлый, память огромная, бесстрашие перед смертью изумительное».
Она скончалась «тихо, без страданий» в 1889 году в Петербурге и была похоронена рядом с «милым другом Ираклием» на Новодевичьем кладбище...
...У человека две жизни. Первая начинается с его рождения; вторая – с момента осознания потомками его личности как части собственного культурного пространства. Судьба армянской княжны Анны Давыдовны Абамелек оказалась накрепко вплетена в ткань русской, европейской и, конечно, армянской культуры.
...И остались стихи - русских поэтов, посвященных необыкновенной красавице-армянке, русской мыслями и душою:

"Восток горит в твоих очах,
Во взорах нега упоенья,
Напевы сердца на устах,
А в сердце пламень вдохновенья."
(И.И.Козлов. В альбом княжны Абамелек)


https://vstrokax.net/istoriya/anna-abamelek-chernookaya-doch...
https://divina-augusta.livejournal.com/5692.html
http://www.khachkar.ru/encyclopedia/?id=205
http://sigaretka7.livejournal.com/51106.html