База советско-фашистской дружбы
Командование Кригсмарине интересовал целый пакет «бонусов». Сначала, в частности, в Берлине сочли весьма ценной для германских судов даже саму возможность на время укрыться от британского флота в портах советского Заполярья (Мурманск) и Дальнего Востока (Владивосток).
Верфь для рейдеров
Берлин также рассчитывал, что Москва разрешит и обеспечит проводку Северным морским путем с востока на запад караванов немецких торговых судов, застрявших на Тихом океане из-за войны. А вот в обратную сторону, уже в Тихий океан, первоначально планировалось провести значительную группу германских рейдеров — вспомогательных крейсеров, которые должны были подорвать британское и французское судоходство, действуя на их торговых путях.
Более того, практически сразу после начала Второй мировой войны обе стороны обсудили возможность наладить переоборудование немецких торговых судов в вооруженные крейсера-рейдеры… прямо в Мурманске.
Первоначально советская сторона восприняла эту идею с большим интересом, даже с энтузиазмом.
Что подтверждается документально. По крайней мере, питерский историк Павел Петров выявил в Российском государственном архиве ВМФ и опубликовал на сей счет интереснейшие документы: переписку председателя Совета народных комиссаров (СНК) СССР Вячеслава Молотова с наркомом ВМФ СССР флагманом флота 2 ранга Николаем Кузнецовым. Историк публикует меморандум германского посла Шуленбурга от 22 сентября 1939 года, врученного им Молотову, копию которого глава советского правительства 26 сентября 1939 года и направил уже наркому ВМФ Кузнецову — «для принятия соответствующих мер, [о которых мне нужно с Вами договориться]».
Германский же посол по поручению «Верховного командования Германского военного флота» извещал о намерении Кригсмарине «использовать находящийся в Мурманском порту теплоход Jiler в качестве вспомогательного крейсера». В связи с чем запрашивалось разрешение правительства СССР «на провоз в Мурманск необходимого вооружения, боевых припасов и проч., и на проезд команды сухим путем». В общем, командование Кригсмарине попросило советскую сторону «оказать общее содействие, необходимое для превращения судна во вспомогательный крейсер».
Направленное Молотовым наркому ВМФ послание — директивный документ прямого действия.
Столь же очевидно, что указание в реальности исходило вовсе не от Молотова, а от Сталина — только он и мог принять такое острое решение.
Получив предварительное согласие советских вождей, германская сторона сделала следующий шаг, направив документ более конкретный — той инстанции, которая и должна была оказать искомое содействие. По крайней мере, именно так следует из послания наркома ВМФ за № 3124сс от 7 октября 1939 года, направленного Молотову.
В документе говорилось: «Германский военно-морской атташе капитан фон Баумбах [фрегаттен-капитан (капитан 2 ранга), позже капитан-цур-зее (капитан 1 ранга) Норберт Ортвин Август Вильгельм фон Баумбах, военно-морской атташе при посольстве Германии в СССР. — В. В.] обратился через отдел внешних сношений НКВМФ СССР с просьбой оказать помощь с нашей стороны в переоборудовании немецких торговых пароходов во вспомогательные крейсера».
Переоборудование, как сообщал Кузнецов, должно было заключаться в обустройстве «дополнительных креплений под палубы, для пушек и торпедных аппаратов, которые будут установлены на этих пароходах»; устройство «особых крышек у трюмов для скрытия и маскировки орудий и торпедных аппаратов»; устройство жилых помещений в трюмах для команды и, наконец, «устройство запасных бункеров для жидкого топлива». «С нашей стороны, — сообщал советский нарком, — он просит помощи в рабочей силе и мастерских для переоборудования. Необходимый для этого материал может быть немцами доставлен из Германии».
Военно-морской нарком информирует вышестоящую инстанцию, что сама работа по переделке немецкого торгового судна в боевой корабль «может быть выполнена Судоремонтно-судостроительной верфью наркомата рыбной промышленности в Мурманске, которая имеет в своем распоряжении соответствующие цеха». В связи с чем, рапортовал Кузнецов, «прошу Ваших указаний по затронутому вопросу».
Разумеется, в своих мемуарах советский флотоводец об этом даже не заикнулся, лишь осторожно заметив, что, когда высшая инстанция принимала серьезные стратегические решения, касающиеся и морских вопросов, «меня и Главный морской штаб никто не спрашивал». Не посоветовались в Кремле с моряками и по этому вопросу.
Однако, просчитав возможные последствия, затем решили столь далеко пока не заходить: вооружать в своем порту немецкий корабль, превращая Мурманск в верфь Кригсмарине, было чревато военным столкновением с Британией! Так что здесь Сталин отыграл назад (хотя позже проводку рейдера и осуществили, но оснащенного уже в самой Германии).
Отрицание отрицания
Впрочем, в рамках советско-нацистского сближения явно не рейдеры были самым животрепещущим вопросом: германских адмиралов больше привлекала возможность заполучить базу или пункт снабжения и обслуживания близ того же Мурманска. И в этом вопросе Кремль поначалу тоже пошел навстречу. О чем и свидетельствует история «Базис Норд» (Basis Nord). Существование которой по сию пору категорически отрицается «историками в сапогах». Так, генерал-лейтенант ФСБ Василий Христофоров, бывший начальник Управления регистрации и архивных фондов ФСБ, утверждает, что всем авторам, пишущим на эту тему, «неизвестны либо недоступны архивные документы».
Что совершенно справедливо: советские документы по «Базис Норд» исследователям действительно недоступны — они все еще засекречены.
Поэтому историк-чекист вместе со своим соавтором Черепковым в книге «Секреты российского флота.
Из архивов ФСБ» делает вывод: «база германского ВМФ «Норд», существование которой не подтверждалось до настоящего времени ни одним документальным источником, не более чем миф». Поистине гениально: раз мы это засекретили, это — миф!
Правда, при этом нам «скромно» забывают сообщить, что о наличии этой базы уже давным-давно поведали германские адмиралы. Откроем воспоминания гросс-адмирала Эриха Редера: «Дипломатические переговоры в рамках советско-германского пакта о ненападении дали нам возможность использовать мурманский порт». Кроме этого, пишет Редер, германский военно-морской флот извлек и другие выгоды из советско-германского пакта 1939 года. Например, «мы могли не беспокоиться о ситуации на Балтике <…> Нашему балтийскому побережью ничто не угрожало. Наши рудовозы могли спокойно проходить из Швеции, причем нам не приходилось отвлекаться для их охраны из района Северного моря». Но самое главное, «русские предоставили нам право использовать их незамерзающий порт Полярный на побережье недалеко от Мурманска в качестве германской военно-морской базы и дали право транзита через Северный Ледовитый океан для выхода в Тихий океан.
Возможность зайти в Полярный стала громадным преимуществом для некоторых наших торговых судов, пытавшихся вернуться домой из-за океана в первые недели и месяцы войны. Чтобы миновать британскую сеть, большей части этих судов пришлось следовать гораздо более северным маршрутом вдоль границы полярных льдов, постоянно треплемых жестокими северными штормами; зайдя же в Полярный, они могли произвести ремонт и пополнить припасы на остаток пути домой через норвежские воды. Одним из таких наших судов был скоростной лайнер «Бремен», он сделал заход в Полярный, чтобы дать необходимый отдых команде, произвести ремонт и пополнить припасы для дальнейшего рейса».
Необходимое примечание: немецкий трансатлантический лайнер «Бремен», обладатель «Голубой ленты Атлантики», в канун войны находившийся в гавани Нью-Йорка, 31 августа 1939 года тайно, не испрашивая разрешения, без пассажиров вышел из порта и растворился на просторах Атлантики. Чтобы 6 сентября неожиданно материализоваться в Мурманске.
Этот фокус был выкинут, дабы лайнер не перехватили британцы, опасавшиеся, что Кригсмарине получат столь мощное судно для транспортировки войск. Из документов НКВД СССР следует, что «Бремен» «на всем пути преследовался английскими военными кораблями», однако же воспользовался туманной погодой, при этом «на трубах парохода <…> были нанесены опознавательные знаки Советского торгового флота».
«Историки в сапогах» скромно обмолвились, что данных о дате, когда лайнер покинул Мурманск, не имеется. Адмирал же Кузнецов пишет, что «как невоенный корабль, он имел право посетить наш порт». Какой уж там «невоенный», если уже был включен в состав Кригсмарине, подчиняясь приказам его командования! «Постояв некоторое время, — сообщает бывший нарком ВМФ, — «Бремен» столь же неожиданно покинул Мурманск и, воспользовавшись плохой погодой, прорвался в Германию».
Это уже полное лукавство: точно известно, что «Бремен» покинул советские воды 6 декабря 1939 года, эскортируемый военными кораблями Северного флота…
Помимо «Бремена» в Мурманск 7 сентября 1939 года с той же целью — получить безопасное убежище — стали прибывать и другие немецкие пароходы, и к 13 сентября 1939 года на рейде Мурманска отстаивались 11 немецких торговых судов тоннажем 149 120 тонн с общей численностью экипажа 2140 человек. Вскоре эту немецкую «мирную эскадру» пополнили еще не менее семи кораблей…
Вновь откроем гросс-адмирала Редера: «Германский вспомогательный крейсер с бортовым номером 45 (тот самый рейдер «Комет». — В. В.) вышел из этого порта в свой рейд по Тихому океану в августе 1940 года. Затем именно из Полярного вышел тот единственный танкер, который прибыл в Нарвик как раз вовремя, чтобы оказать помощь нашим кораблям во время оккупации Норвегии».
Более красноречивого признания трудно и сделать, хотя неточность гросс-адмирал здесь все же допустил: это был не Полярный. Базу «Норд», или, как ее именовали в германских документах, «Базис Норд», создали в районе губы (залива) Западная Лица.
Сам факт существования «Базис Норд» длительное время у нас категорически отвергался, впрочем, казенные историки отвергают и поныне. Хотя еще в 1990 году историк А.В. Безносов опубликовал в «Военно-историческом журнале» соответствующий материал — «Секрет «Базис Норд». Он и поведал, как в результате скорых переговоров уже 17 сентября 1939 года в Мурманск «вошли два немецких вспомогательных судна с грузами для предполагаемой базы снабжения».
Правда, вскоре концепция поменялась, и Молотов, отклонив просьбу германских властей разрешить стоянку и межпоходовые ремонты военных кораблей в Мурманске, сообщил германской стороне: собственно в Мурманске, мол, мало подходящих причалов и, главное, «Кольский залив недостаточно изолирован, чтобы скрыть заходы немецких военных кораблей».
Секретность — прежде всего: гадить англичанам, решили в Кремле, это как бы хорошо, но пока лишь исподтишка.
Потому вместо Мурманска немцам на выбор предложили две незамерзающие бухты: залив Териберка — в 30 милях к востоку от входа в Кольский залив, и губу Западная Лица. «Эти уединенные места (бухты), — писал историк, — редко посещались посторонними судами и поэтому больше подходили для оборудования военно-морской базы, которая условно именовалась "Базис Норд"».
Произведя рекогносцировку на месте, военно-морской атташе Германии фон Баумбах сообщил: залив Териберка недостаточно защищен от непогоды и не совсем подходит для создания там передовой базы флота. Потому сошлись на том, что «Базис Норд» оптимальнее оборудовать в губе Западная Лица в Мотовском заливе: туда немецкие корабли могли заходить скрытно и практически в любое время года. Тогда же велись переговоры о предоставлении германским военным морякам, помимо Западной Лицы, еще одной бухты — уже на советском Тихоокеанском побережье, к северу от Владивостока…
Хотя детали того, как именно немцы использовали полученные возможности, все еще покрыты мраком строжайшей государственной тайны, но даже генерал ФСБ Христофоров (с соавторами), утверждающий, что «база германского ВМФ "Норд" <…> не более чем миф», в своих опусах привел массу документов, красноречиво свидетельствующих: это реальность. Так, он сам и публикует подробности пребывания в Западной Лице немецких судов «Финиция» и «Викинг-5» — первое как бы торговое, второе — китобойное, но самими немцами оба официально считались именно военными кораблями.
Стоянка их в зоне дислоцирования боевых единиц Северного флота служила официальной причиной для частных выездов в этот район помощника германского военно-морского атташе Эриха Ауэрбаха, который, согласно документам НКВД, восемь раз выезжал на место стоянки пароходов в сопровождении официальных представителей Северного флота. Оба корабля постоянно меняли места стоянки, базируясь то на Мурманск, то на Иоканьгу, где как раз возводилась новая база Северного флота, то снова на Мурманск, то в Западной Лице — близ Полярного, основной базы Северного флота: в одних советских документах говорилось, что корабли застряли в советских водах из-за поломок, в других — что их якобы невозможно вывести из-за обстоятельств военного времени.