Я.Н. Рабинович. "Новгородская земля в марте-июле 1611 года"
Текст приводится по изданию: Рабинович Я.Н. Малые города Новгородской земли в Смутное время / под ред. Г.М. Коваленко; НовГУ им. Ярослава Мудрого. - Великий Новгород, 2013.
Новгородская земля в марте-июле 1611 г.
Зимой 1611 г., когда все силы новгородцев были стянуты к Ладоге, на южных границах Новгородской земли в окрестностях Старой Руссы продолжали бесчинствовать отряды черкасов полковника Лаврина Рудницкого, которые мало считались с указаниями королевского воеводы И.М. Салтыкова. Не помогали даже просьбы Салтыкова королю Сигизмунду повлиять на буйных черкасов, которые «пустошат» Старую Руссу, «многие обиды и насильства дворянам и детям боярским и всяким людям чинят». Сам Салтыков планировал отправить этих черкасов для покорения Пскова, но воины Рудницкого предпочитали заниматься грабежом беззащитной Руссы вместо того, чтобы осаждать мощную Псковскую крепость. Отряд есаула Федора Пырского из войска Рудницкого, «две тысячи человек Полских и Литовских людей», по приказу Салтыкова прибыл из Великих Лук в Старорусский уезд и, по выражению Н.И. Костомарова, «там неистовствовал диким образом».
Многие жители города, «боясь польского оружия, угрожавшего уже Старой Руссе», спасались от грабежей в Новгороде. Бесчинства черкасов в Старой Руссе наряду с другими факторами вскоре после 25 февраля 1611 г. привели к падению в Новгороде правительства И.М. Салтыкова, а в дальнейшем - к казни этого польского ставленника. Новгородцы к тому времени уже получали грамоты от патриарха Гермогена и Прокопия Ляпунова с призывом вместе бороться против «разорителей нашия православныя христианския веры Польских и Литовских людей». В первых числах марта есаул Ф. Пырский, узнав, что в Новгороде начались волнения, поспешил на выручку И.М. Салтыкову, но новгородцы вышли против него «и тех Полских и Литовских людей на деле многих побили и языки поймали». Эта попытка поляков изгоном захватить Новгород не увенчалась успехом.
12 марта 1611 г. из Новгорода под Старую Руссу была отправлена военная экспедиция во главе со стольником и воеводой Леонтием Андреевичем Вельяминовым, которая завершилась освобождением города от поляков и черкасов. Отряд Л.А. Вельяминова встретился с поляками в «Покровском монастыре на пустоши, и тут у них с Литовскими людьми было дело...». К сожалению, данная отписка новгородцев сохранилась без начала и конца, но из контекста ясно, что этот поход завершился победой новгородцев. Подтверждение этому мы находим у Юхана Видекинда, который писал: «Между тем новгородцы делают набег на поляков, которые, предаваясь грабежу, дошли уже до Старой Руссы: перебив 70 чел. из них, остальных обратили в бегство».
Об этом походе новгородцев к Старой Руссе в марте 1611 г. упоминается в Сборнике памятей от новгородского правительства о выдаче вина. Первые записи, касающиеся похода новгородцев под Старую Руссу, относятся к 10 марта: «голове Тимофею Шарову для староруские посылки 2 ведра вина». На следующий день, 11 марта, следует запись: «...воеводе Леонтью Ондреевичю Вельяминову 5 ведер вина для староруские посылки». Из данного документа мы узнаём не только о времени похода новгородцев к Старой Руссе, но и о составе этого отряда: головы, дворяне, дети боярские, новокрещеные татары, казаки, монастырские служки. После записи 17 марта 1611 г. следует роспись личного состава: сотня Никиты Вышеславцева (Во- дская пятина, 108 чел.), сотня Федора Скобельцина (Шелон- ская пятина, 75 чел.), сотня Дружины Аничкова (Деревская пятина, 120 чел.), сотня Якова Ушакова (Бежецкая пятина, 147 чел.), сотня новокрещеных татар Тимофея Тыртова (49 чел.), монастырские служки (69 чел.), казаки приказа Тимофея Шарова (2 есаула и 220 казаков) и 5 станиц казаков атаманов Богдана Попова, Макара Смоляника, Богдана Березина, Ивана Зворыкина, Максима Ондрусова (119 казаков). Также в походе участвовала сотня дворян и детей боярских Афанасия Бурцева. Наибольшее количество вина получали дети боярские (примерно ведро на 30 чел.), затем казаки (ведро на 50-60 чел.), а меньше всего - татары и монастырские служки (ведро на 100 чел.). В результате этого похода к Старой Руссе польская угроза Новгороду с юга была временно ликвидирована.
Несмотря на это поражение, поляки весной 1611 г. оставались на южных подступах к Новгороду. С севера от Ладоги двигались к Новгороду шведские отряды Делагарди, которые уже укрепились в Кореле и начали строить новую базу Ниен в устье Невы. Северная Карелия и Кольский острог также подверглись удару шведских войск, старцы из Соловецкого монастыря просили о помощи, отправляя гонцов в Новгород и под Москву. В районе Ивангорода появился очередной Лжедмитрий, которого признали Гдов, Ям и Копорье. Сами новгородцы твердо перешли на сторону освободительного движения, которое возглавили Прокопий Ляпунов, Дмитрий Трубецкой и Иван Заруцкий. Пока среди лидеров этого движения еще не определилось отношение к новому самозванцу (Лжедмитрий III был далеко, в Ивангороде, слухи о нем едва доходили до Москвы).
В конце марта Делагарди начал переговоры с Новгородом. В архиве Делагарди сохранились письма его к новгородцам от 15, 18 и 30 марта, отправленные из Лопского погоста. По-видимому, эти письма предшествовали началу переговоров119. В середине апреля новгородские послы прибыли в лагерь Делагарди в Солецкий рядок на Волхове решать вопрос «о мирном договоре». В сторону Новгорода был отправлен с небольшим отрядом Самуил Коброн. Со стороны Новгорода переговоры возглавляли воевода И.Н. Одоевский и митрополит Исидор. Новгородцы отправили для ведения переговоров вначале Михаила Борисовича Боборыкина, Гаврилу Бекетова и Потапа Нарбекова (они получили 23 марта вино для «немецкой посылки»), к которым позднее (11-12 апреля) присоединились подьячий Василий Бехтеев и толмач Тимоха Ха- хин120. На этих переговорах рассматривался вопрос об уступке шведам Ладоги и Орешка.
Сохранился проект этого договора новгородцев со шведами, составленного еще до захвата Новгорода шведами, главными условиями которого были совместная борьба против поляков и отказ новгородцев от присяги королевичу Владиславу. Новгородцы соглашались признать захват шведами Корелы (в соответствии с Выборгским договором 1609 г.), а также уступить шведам три Заневских погоста (севернее Орешка), «с селы и с деревни и со всеми угодьи». Определялась точная граница между этими погостами и Ореховским уездом, который оставался за Россией. Шведские суда могли свободно плавать «по Волхову мимо города Ладоги». Обе стороны должны были освободить всех захваченных пленных. Шведам запрещалось ссылаться «с вором, который в Иванго- роде и называется царевичем», шведы не должны были захватывать Ладогу и Орешек. По-видимому, в тот период Орешек, как и Ладога, признавал власть Новгорода.
В это время в Ладоге после освобождения от французов Делавиля находился русский гарнизон во главе с воеводой Григорием Никитичем Муравьевым. Основная сила гарнизона - те самые две сотни московских стрельцов, которые служили в городе еще в 1610 г. Стрелецкие сотники «Куземка Иванов и Трофимка Мартынов» писали от имени своих товарищей, пятидесятников, десятников и рядовых стрельцов, что «сидят де они в Ладоге от немецких людей в осаде, и на караулах живут беспрестанно днем и ночью, и нужда им в кормах в Ладоге великая». В начале лета 1611 г. Г.Н. Муравьев получил приказ из Новгорода выдать гарнизону хлеб из государевых житниц и сообщить стрельцам, что их могут сменить только после того, как новгородские правители заключат договор с Делагарди.
Тем временем Г.Н. Муравьев занимался обустройством Ладожской крепости, эксплуатируя местное тяглое население, в том числе монастырских и дворцовых крестьян, которые жаловались: «...доправил на наших крестьянишках в Ладогу тритцать человек города делати; ... и тех нас, досталных людишок,... имали в город Ладогу воевода Григорей Никитич Муравьев на городовые поделки, и города чистить, и навоз вози- ти и ратным людем люцкой корм, и подводы на все стороны подо всякие под гонцы и под ратных людей». Воевода Г.Н. Муравьев много внимания уделял строительству Земляного города Ладожской крепости. Из челобитных дворцовых крестьян четырех рядков мы узнаем о разорении окрестностей Ладоги: крестьян грабили французы Делавиля, воины Салтыкова, люди Коброна. После последнего набега шведов в Петров пост в четырех рядках осталось только 19 крестьян, которые жили своими дворами, а остальных 39 человек «немецкие люди побили и животы их пограбили, а жены и дети их разбрелись безвестно».
Согласно проекту договора новгородцев со шведами, Делагарди должен был очистить от «воров» Ивангород, Ям, Ко- порье, Гдов, а также помочь новгородцам свергнуть в Пскове правительство, враждебное Новгороду. Но шведы должны были не захватывать эти освобожденные города, а вернуть их законному новгородскому правительству. Новгородские власти с тревогой отнеслись к появлению в Ивангороде очередного Лжедмитрия. Взятых в плен казаками станицы Карпа Косолапа шотландца «Андруса Леска» и англичанина «Брюдика Давыда» на допросе в Новгороде спрашивали, нет ли какой переписки у Делагарди с ивангородцами. Андрус Леек - это, возможно, известный в дальнейшем полковник на русской службе Александр Лесли.
О появлении 23 марта 1611 г. очередного Лжедмитрия в Ивангороде хорошо известно. По-видимому, с этого момента воевода князь И.Ф. Хованский вынужден был добровольно передать самозванцу власть в Ивангороде. При этом сам князь Хованский продолжал числиться воеводой города. Важную роль в Ивангороде, Яме и Копорье играли казаки. Известно, что еще в 1609 г. по просьбе жителей этих городов к ним «псковичи послаша три станицы казаков оберегати». Часть казаков ушла от Лисовского в Ям и Ивангород осенью 1610 г. Новые станицы казаков пополнили гарнизон Ивангорода в апреле 1611 г.: «Апреля в 15 день казаки Псковские поидоша на Олисовского, сказаша, а пошли на Ивангород к вору Князю».
В мае 1611 г. Делагарди со своим войском двинулся из Сольцов на Волхове в сторону Новгорода. Тогда же в Новгород прибыл вместе с дворянами Подмосковного ополчения чашник Василий Иванович Бутурлин, отправленный из-под Москвы Прокопием Ляпуновым. К этому времени в России, в том числе и на Севере, сложилось несколько «партий». Первая «партия» продолжала поддерживать Владислава (после пожара в Москве число сторонников польского кандидата резко сократилось), вторая выступала за союз со шведами (пока еще у шведов было мало сторонников), третья - за Лжедмитрия (теперь его представлял появившийся в Ивангороде очередной самозванец), четвертая ориентировалась на лидеров Подмосковного ополчения. Некоторые города не определились и ждали дальнейшего развития событий. Тихвин и Ладога, как и Новгород, поддерживали Ляпунова. Бутурлин должен был возглавить переговоры со шведами, при этом новгородцы, которые еще с марта присоединились к Подмосковному ополчению, также принимали участие в переговорах. Однако позиции Новгорода и Москвы на этих переговорах были различны, поэтому Бутурлин не мог договориться с воеводой И.Н. Одоевским о совместных требованиях к шведской стороне.
П. Ляпунов, чьи указания выполнял В.И. Бутурлин, хотел, чтобы шведское войско немедленно двинулось в сторону Москвы (как оно шло два года назад во главе со Скопиным- Шуйским). Новгородцы же хотели использовать шведские отряды для борьбы с городами, поддерживающими Лжедмитрия. Но главное, в чем разошлись В.И. Бутурлин и новгородцы, - это цена, которую надо было уплатить шведам за помощь ополчению. Делагарди не собирался воевать за московские интересы далеко в глубине России. Он для вида торговался с новгородцами, требовал уплаты денег и прежде всего - передачи в залог ряда крепостей (шведы добивались уступки не только крепостей в Ингрии, но также Колы с Кемским острогом и Соловками). Известно, как П. Ляпунов отреагировал на требование об уступке Колы.
Ни Москва, ни тем более Новгород не собирались платить такую огромную цену. Воеводы под Москвой решение всех финансовых вопросов возлагали на Новгород, что не очень нравилось новгородцам. Но эти разногласия между Новгородом и Москвой были не столь существенны, как в дальнейшем по другим вопросам. В июне 1611 г. положение под Москвой стало критическим: к столице на помощь польскому гарнизону подошел с войском Ян Сапега, поляки тогда уже взяли Смоленск, польские войска освободились для похода к Москве. Теперь П. Ляпунов, действуя в традициях правительства Василия Шуйского, отправил новые инструкции в Новгород В.И. Бутурлину, среди которых были уступка шведам Ладоги и Орешка, а также согласие Москвы на избрание шведского королевича московским царем.
Новгородцы не собирались выполнять эти условия и отдавать шведам свои пригороды, Ладогу и Орешек. Шведский кандидат на московский престол также не пользовался особой популярностью в Новгороде. Вопрос о кандидатуре шведского принца решался в июне 1611 г. под Москвой в жарких спорах. Дворяне-ополченцы и П. Ляпунов были за шведского принца, казаки Заруцкого выступали против, о мнении Трубецкого по данному вопросу сказать трудно. В итоге все же победил Ляпунов. 23 июня был принят Приговор ополчения об избрании шведского королевича московским царем.
Исследователи довольно поздно обратили внимание на данный документ, хотя сведения о нем сохранились во многих источниках. После избрания Михаила Романова бояре нового царя не любили вспоминать о Приговоре: «...то уж дело бывшее, и вам о том вспоминать не гоже». Обошел его молчанием и С.Ф. Платонов. Посланцы Ляпунова привезли в Новгород этот приговор накануне событий 16 июля. В начале июля отношения между новгородцами и шведами резко обострились. Войско Делагарди уже вплотную подошло к городу. Переговоры Бутурлина с Делагарди продолжались, но одновременно шведы пытались силой захватить Новгород, а новгородцы - напасть на шведский лагерь. Согласно русским источникам, приступ шведов к Новгороду 8 июля был отбит. М. Шаум писал о двух неудачных нападениях новгородцев на Колмов монастырь 9 и 12 июля.
В ночь на 16 июля шведы захватили Новгород, точнее Софийскую сторону. Хорошо известны герои-новгородцы: Софийский протопоп Аммос, стрелецкий голова Василий Гаютин, казачий атаман Тимофей Шаров, дьяк Афиноген Голенищев, погибшие при обороне города, и другие защитники, имена которых удалось выявить П.В. Седову. Летописец называет и предателя - Ивашку Шваля, который открыл Чудинцовские ворота. В.И. Бутурлин также показал себя с негативной стороны: вместо того, чтобы оборонять город, он разграбил лавки на Торговой стороне и вообще ушел из Новгорода. Еще В.Н. Татищев заметил, что, имея в качестве прикрытия такую водную преграду, как река Волхов. Бутурлин мог довольно долго обороняться на Торговой стороне. Воевода Одоевский и митрополит Исидор, не имея в Детинце запасов продовольствия и пороха, вынуждены были капитулировать.
Вскоре после взятия Детинца шведы установили контроль над Торговой стороной. 25 июля был заключен договор между новгородцами и Делагарди. При этом Одоевский и Исидор объявили себя представителями не только Новгорода, но и всей России. Новгород от имени России вступил в союз с Карлом IX против Польши. Новгородцы действовали в соответствии с Приговором Подмосковного ополчения Ляпунова от 23 июня. Следует учесть также давнюю традицию - издавна все переговоры России и Швеции постоянно велись от имени Новгорода, через новгородских наместников (так было и при Иване Грозном, и при Борисе Годунове). Основываясь на этой традиции, новгородские власти в 1611 г. заключили договор со Швецией от имени «Новгородского государства». Свои условия навязывала победившая сторона, но все же несколько новых пунктов, «выполнения которых хотели в Подмосковном ополчении», в договор было включено по предложению новгородцев, Об этом сообщал Делагарди королю в письме 26 августа 1611 г.
Новгородцы признали покровительство Карла IX: «Новгород за себя и условно за все Русское государство отдается под покровительство шведского короля». Следовательно, Новгородская земля попала в некоторую зависимость от Швеции. Главное условие договора - новгородцы просили прислать в Россию одного из сыновей Карла IX, целовали королевичу крест и гарантировали его избрание на русский трон. Они сами выбрали царем шведского принца, которого позднее были обязаны признать царем другие «государства Российского царства». При этом была сделана важная оговорка: если другие земли России откажутся присоединиться к данному договору, «не пожелают с ними согласиться», то новгородцы все равно обязаны соблюдать условия договора. Эта оговорка предусматривала в случае несогласия жителей других русских земель с кандидатурой шведского принца образование Новгородского государства, находящегося под протекторатом Швеции. Таким образом, существовала реальная угроза фактического отделения Новгорода от России.
До ратификации договора обеими сторонами (Швецией и Россией) Делагарди оставался в Новгороде в качестве главного воеводы (правителя), советуясь с митрополитом Исидором и воеводой Одоевским. До прибытия принца в Новгород все жители обязаны были делать всё, что Делагарди «повелит делать хорошего и справедливого». Исидор и Одоевский должны были докладывать Делагарди обо всех делах, сообщать ему о припасах, запасах денег, провианта «и какие собираются доходы с городов и области». Эти средства должны быть направлены на содержание шведских войск, «чтобы они охотнее защищали крепость и покорили соседние города и округ». Заключение договора, легально оформлявшего пребывание шведских войск в Новгородской области, было выгодно Швеции, которой неудачная война с Данией не позволяла усилить контингент своих войск в России.
Дополнительный пункт, который включили сами новгородцы, - отмена запрета на выезд новгородских купцов за рубеж (этот запрет был введен Борисом Годуновым). Кроме того, было оговорено, что бояре, дворяне и всякие военные начальники не потеряют свои вотчины, земли и жалованье и будут по-прежнему владеть своими крестьянами. Высшие слои с помощью шведов стремились сохранить свои привилегии. Учтены также были требования атаманов и казаков Подмосковного ополчения, которые «должны иметь свободный проезд в Московское государство, а также и обратный выезд безо всякого на то штрафа и запрещения, как это было во времена царя Бориса».
Позднее, в 1615 г., новгородцы говорили в Москве, что обострение внутренней борьбы в Новгородской земле, угроза от воровских казаков и поляков заставили их искать поддержки у шведов. По мнению А.А. Селина, в июле 1611 г. в Новгороде установилась твердая власть, основанная на началах компромисса между занявшими город шведскими войсками и той частью новгородцев, которые воспринимали интервентов как неизбежное зло, все же меньшее, нежели безвластие царя Василия и власть бывших тушинцев во главе с Салтыковым.
Важную роль при подписании договора играл боярин князь И.Н. Одоевский, который не собирался отделять Новгород от Москвы, никогда не был сепаратистом. Он считал, что при избрании шведского королевича на русский престол будет сохранена целостность Русского государства. В подписании этого договора участвовал митрополит Исидор, который видел в лице шведов защиту от поляков- католиков, ведь к борьбе с поляками и к освобождению Москвы призывали патриарх Гермоген и троицкие старцы. Исидор мог также считать, что новгородцы получили эту новую власть за «грехи божьи».
На рассвете 16 июля Исидор благословил на бой и простил протопопа Аммоса, а когда Новгород оказался под контролем шведов, митрополит продолжал следовать той политике, которую предложило Подмосковное ополчение. Следует отметить, что в договоре много говорилось о неприкосновенности владений церкви, о церковных доходах, но о крещении королевича в православную веру умалчивалось. Новгородцы остались верны духу и букве распоряжений, исходивших от Подмосковного ополчения. По мнению Е.И. Кобзаревой, дворяне, бывшие сподвижники Прокопия Ляпунова, а также бывшие соратники князя М.В. Скопина- Шуйского (Никита Вышеславцев, Степан Горихвостов, Игнатий Харламов и др.), воевавшие вместе с союзниками-шведами против тушинцев, сознательно сделавшие ставку на переговоры о возведении шведского королевича на русский престол, сыграли важную роль если не в заключении договора, то в дальнейшем развитии событий.
Само Подмосковное ополчение к тому времени распалось, так как после убийства П. Ляпунова вся власть в ополчении оказалась в руках казаков, враждебно относившихся к дворянам. Часть дворян Подмосковного ополчения, которые прибыли в Новгород весной-летом 1611 г., оказались во время штурма 16 июля в Детинце и участвовали в составлении договора новгородцев с Делагарди. Дворяне, отступившие из Новгорода вместе с В.И. Бутурлиным и Л.А. Вельяминовым, узнав о подписании этого договора, возвратились в Новгород. Другие дворяне, узнав о гибели П. Ляпунова и о терроре казаков к дворянам под Москвой, также вернулись назад в Новгород вскоре после июльских событий, в августе-сентябре 1611 г. В письме королю от 3 октября 1611 г. Делагарди сообщал, что из Москвы пришли дети боярские, которые решили порвать с оставшейся частью ополчения. По их словам, власть в ополчении теперь принадлежит Ивану Заруцкому, который делает ставку на возведение на престол «воренка».
Тем, кто ранее не имел поместий в Новгородской земле, были даны пожалования от лица нового новгородского правительства Делагарди-Одоевского (среди таких дворян - И.Т. Якушкин, С.Е. Отрепьев и князь Ф.Т. Черново-Оболенский). Используя заключенный договор, войска Делагарди при содействии отрядов новгородцев стали захватывать малые города Новгородской земли, «приводить в повиновение непокорные крепости, чтобы подчинить их власти державного принца». Некоторые из этих городов сравнительно легко присоединились к шведско-новгородскому альянсу, другие упорно сопротивлялись.
Условно это наступление шведов можно разделить на два этапа. На первом этапе шведы установили контроль над Тихвином, Ладогой, Старой Руссой и Порховом. Эти города уже в августе-сентябре 1611 г. признали власть нового правительства без особого сопротивления. Упорно оборонялся Орешек, который был взят лишь в конце апреля 1612 г. С городами, которые признали власть Лжедмитрия III, пришлось долго воевать. К тому же зимой 1612 г. у шведов и новгородцев появился новый противник в лице отрядов черкасов Ширяя и Нали- вайко, которые разоряли южные уезды. На борьбу с ними пришлось отправить значительные силы во главе с Эвертом Горном.
На втором этапе шведы и новгородцы в союзе с предводителями Нижегородского ополчения разгромили казаков Псковского вора. Уже после ареста самозванца, в июне-июле 1612 г., были захвачены города, поддерживавшие Лжедмитрия III: Ям, Копорье и Гдов. Последним пал Ивангород в декабре 1612 г. «Новый летописец» так подводит итог этого шведского наступления 1611-1612 гг.: «Немецкие же люди, видя в Московском государстве такое нестроение, и послаша из Нова города Яков Понтусов под городы. Немцы ж шед и взяша городы: Иван город, Ям, Копорью, Ладогу, Тихвинский монастырь, Русу Старую, Порхов, Вдов, Орешек и во всех поса- диша воевод немецких». Эти события практически не получили освещения в отечественной историографии. Поэтому стоит остановиться на данном сюжете подробнее.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
Новгородская земля в марте-июле 1611 г.
Зимой 1611 г., когда все силы новгородцев были стянуты к Ладоге, на южных границах Новгородской земли в окрестностях Старой Руссы продолжали бесчинствовать отряды черкасов полковника Лаврина Рудницкого, которые мало считались с указаниями королевского воеводы И.М. Салтыкова. Не помогали даже просьбы Салтыкова королю Сигизмунду повлиять на буйных черкасов, которые «пустошат» Старую Руссу, «многие обиды и насильства дворянам и детям боярским и всяким людям чинят». Сам Салтыков планировал отправить этих черкасов для покорения Пскова, но воины Рудницкого предпочитали заниматься грабежом беззащитной Руссы вместо того, чтобы осаждать мощную Псковскую крепость. Отряд есаула Федора Пырского из войска Рудницкого, «две тысячи человек Полских и Литовских людей», по приказу Салтыкова прибыл из Великих Лук в Старорусский уезд и, по выражению Н.И. Костомарова, «там неистовствовал диким образом».
Многие жители города, «боясь польского оружия, угрожавшего уже Старой Руссе», спасались от грабежей в Новгороде. Бесчинства черкасов в Старой Руссе наряду с другими факторами вскоре после 25 февраля 1611 г. привели к падению в Новгороде правительства И.М. Салтыкова, а в дальнейшем - к казни этого польского ставленника. Новгородцы к тому времени уже получали грамоты от патриарха Гермогена и Прокопия Ляпунова с призывом вместе бороться против «разорителей нашия православныя христианския веры Польских и Литовских людей». В первых числах марта есаул Ф. Пырский, узнав, что в Новгороде начались волнения, поспешил на выручку И.М. Салтыкову, но новгородцы вышли против него «и тех Полских и Литовских людей на деле многих побили и языки поймали». Эта попытка поляков изгоном захватить Новгород не увенчалась успехом.
12 марта 1611 г. из Новгорода под Старую Руссу была отправлена военная экспедиция во главе со стольником и воеводой Леонтием Андреевичем Вельяминовым, которая завершилась освобождением города от поляков и черкасов. Отряд Л.А. Вельяминова встретился с поляками в «Покровском монастыре на пустоши, и тут у них с Литовскими людьми было дело...». К сожалению, данная отписка новгородцев сохранилась без начала и конца, но из контекста ясно, что этот поход завершился победой новгородцев. Подтверждение этому мы находим у Юхана Видекинда, который писал: «Между тем новгородцы делают набег на поляков, которые, предаваясь грабежу, дошли уже до Старой Руссы: перебив 70 чел. из них, остальных обратили в бегство».
Об этом походе новгородцев к Старой Руссе в марте 1611 г. упоминается в Сборнике памятей от новгородского правительства о выдаче вина. Первые записи, касающиеся похода новгородцев под Старую Руссу, относятся к 10 марта: «голове Тимофею Шарову для староруские посылки 2 ведра вина». На следующий день, 11 марта, следует запись: «...воеводе Леонтью Ондреевичю Вельяминову 5 ведер вина для староруские посылки». Из данного документа мы узнаём не только о времени похода новгородцев к Старой Руссе, но и о составе этого отряда: головы, дворяне, дети боярские, новокрещеные татары, казаки, монастырские служки. После записи 17 марта 1611 г. следует роспись личного состава: сотня Никиты Вышеславцева (Во- дская пятина, 108 чел.), сотня Федора Скобельцина (Шелон- ская пятина, 75 чел.), сотня Дружины Аничкова (Деревская пятина, 120 чел.), сотня Якова Ушакова (Бежецкая пятина, 147 чел.), сотня новокрещеных татар Тимофея Тыртова (49 чел.), монастырские служки (69 чел.), казаки приказа Тимофея Шарова (2 есаула и 220 казаков) и 5 станиц казаков атаманов Богдана Попова, Макара Смоляника, Богдана Березина, Ивана Зворыкина, Максима Ондрусова (119 казаков). Также в походе участвовала сотня дворян и детей боярских Афанасия Бурцева. Наибольшее количество вина получали дети боярские (примерно ведро на 30 чел.), затем казаки (ведро на 50-60 чел.), а меньше всего - татары и монастырские служки (ведро на 100 чел.). В результате этого похода к Старой Руссе польская угроза Новгороду с юга была временно ликвидирована.
Несмотря на это поражение, поляки весной 1611 г. оставались на южных подступах к Новгороду. С севера от Ладоги двигались к Новгороду шведские отряды Делагарди, которые уже укрепились в Кореле и начали строить новую базу Ниен в устье Невы. Северная Карелия и Кольский острог также подверглись удару шведских войск, старцы из Соловецкого монастыря просили о помощи, отправляя гонцов в Новгород и под Москву. В районе Ивангорода появился очередной Лжедмитрий, которого признали Гдов, Ям и Копорье. Сами новгородцы твердо перешли на сторону освободительного движения, которое возглавили Прокопий Ляпунов, Дмитрий Трубецкой и Иван Заруцкий. Пока среди лидеров этого движения еще не определилось отношение к новому самозванцу (Лжедмитрий III был далеко, в Ивангороде, слухи о нем едва доходили до Москвы).
В конце марта Делагарди начал переговоры с Новгородом. В архиве Делагарди сохранились письма его к новгородцам от 15, 18 и 30 марта, отправленные из Лопского погоста. По-видимому, эти письма предшествовали началу переговоров119. В середине апреля новгородские послы прибыли в лагерь Делагарди в Солецкий рядок на Волхове решать вопрос «о мирном договоре». В сторону Новгорода был отправлен с небольшим отрядом Самуил Коброн. Со стороны Новгорода переговоры возглавляли воевода И.Н. Одоевский и митрополит Исидор. Новгородцы отправили для ведения переговоров вначале Михаила Борисовича Боборыкина, Гаврилу Бекетова и Потапа Нарбекова (они получили 23 марта вино для «немецкой посылки»), к которым позднее (11-12 апреля) присоединились подьячий Василий Бехтеев и толмач Тимоха Ха- хин120. На этих переговорах рассматривался вопрос об уступке шведам Ладоги и Орешка.
Сохранился проект этого договора новгородцев со шведами, составленного еще до захвата Новгорода шведами, главными условиями которого были совместная борьба против поляков и отказ новгородцев от присяги королевичу Владиславу. Новгородцы соглашались признать захват шведами Корелы (в соответствии с Выборгским договором 1609 г.), а также уступить шведам три Заневских погоста (севернее Орешка), «с селы и с деревни и со всеми угодьи». Определялась точная граница между этими погостами и Ореховским уездом, который оставался за Россией. Шведские суда могли свободно плавать «по Волхову мимо города Ладоги». Обе стороны должны были освободить всех захваченных пленных. Шведам запрещалось ссылаться «с вором, который в Иванго- роде и называется царевичем», шведы не должны были захватывать Ладогу и Орешек. По-видимому, в тот период Орешек, как и Ладога, признавал власть Новгорода.
В это время в Ладоге после освобождения от французов Делавиля находился русский гарнизон во главе с воеводой Григорием Никитичем Муравьевым. Основная сила гарнизона - те самые две сотни московских стрельцов, которые служили в городе еще в 1610 г. Стрелецкие сотники «Куземка Иванов и Трофимка Мартынов» писали от имени своих товарищей, пятидесятников, десятников и рядовых стрельцов, что «сидят де они в Ладоге от немецких людей в осаде, и на караулах живут беспрестанно днем и ночью, и нужда им в кормах в Ладоге великая». В начале лета 1611 г. Г.Н. Муравьев получил приказ из Новгорода выдать гарнизону хлеб из государевых житниц и сообщить стрельцам, что их могут сменить только после того, как новгородские правители заключат договор с Делагарди.
Тем временем Г.Н. Муравьев занимался обустройством Ладожской крепости, эксплуатируя местное тяглое население, в том числе монастырских и дворцовых крестьян, которые жаловались: «...доправил на наших крестьянишках в Ладогу тритцать человек города делати; ... и тех нас, досталных людишок,... имали в город Ладогу воевода Григорей Никитич Муравьев на городовые поделки, и города чистить, и навоз вози- ти и ратным людем люцкой корм, и подводы на все стороны подо всякие под гонцы и под ратных людей». Воевода Г.Н. Муравьев много внимания уделял строительству Земляного города Ладожской крепости. Из челобитных дворцовых крестьян четырех рядков мы узнаем о разорении окрестностей Ладоги: крестьян грабили французы Делавиля, воины Салтыкова, люди Коброна. После последнего набега шведов в Петров пост в четырех рядках осталось только 19 крестьян, которые жили своими дворами, а остальных 39 человек «немецкие люди побили и животы их пограбили, а жены и дети их разбрелись безвестно».
Согласно проекту договора новгородцев со шведами, Делагарди должен был очистить от «воров» Ивангород, Ям, Ко- порье, Гдов, а также помочь новгородцам свергнуть в Пскове правительство, враждебное Новгороду. Но шведы должны были не захватывать эти освобожденные города, а вернуть их законному новгородскому правительству. Новгородские власти с тревогой отнеслись к появлению в Ивангороде очередного Лжедмитрия. Взятых в плен казаками станицы Карпа Косолапа шотландца «Андруса Леска» и англичанина «Брюдика Давыда» на допросе в Новгороде спрашивали, нет ли какой переписки у Делагарди с ивангородцами. Андрус Леек - это, возможно, известный в дальнейшем полковник на русской службе Александр Лесли.
О появлении 23 марта 1611 г. очередного Лжедмитрия в Ивангороде хорошо известно. По-видимому, с этого момента воевода князь И.Ф. Хованский вынужден был добровольно передать самозванцу власть в Ивангороде. При этом сам князь Хованский продолжал числиться воеводой города. Важную роль в Ивангороде, Яме и Копорье играли казаки. Известно, что еще в 1609 г. по просьбе жителей этих городов к ним «псковичи послаша три станицы казаков оберегати». Часть казаков ушла от Лисовского в Ям и Ивангород осенью 1610 г. Новые станицы казаков пополнили гарнизон Ивангорода в апреле 1611 г.: «Апреля в 15 день казаки Псковские поидоша на Олисовского, сказаша, а пошли на Ивангород к вору Князю».
В мае 1611 г. Делагарди со своим войском двинулся из Сольцов на Волхове в сторону Новгорода. Тогда же в Новгород прибыл вместе с дворянами Подмосковного ополчения чашник Василий Иванович Бутурлин, отправленный из-под Москвы Прокопием Ляпуновым. К этому времени в России, в том числе и на Севере, сложилось несколько «партий». Первая «партия» продолжала поддерживать Владислава (после пожара в Москве число сторонников польского кандидата резко сократилось), вторая выступала за союз со шведами (пока еще у шведов было мало сторонников), третья - за Лжедмитрия (теперь его представлял появившийся в Ивангороде очередной самозванец), четвертая ориентировалась на лидеров Подмосковного ополчения. Некоторые города не определились и ждали дальнейшего развития событий. Тихвин и Ладога, как и Новгород, поддерживали Ляпунова. Бутурлин должен был возглавить переговоры со шведами, при этом новгородцы, которые еще с марта присоединились к Подмосковному ополчению, также принимали участие в переговорах. Однако позиции Новгорода и Москвы на этих переговорах были различны, поэтому Бутурлин не мог договориться с воеводой И.Н. Одоевским о совместных требованиях к шведской стороне.
П. Ляпунов, чьи указания выполнял В.И. Бутурлин, хотел, чтобы шведское войско немедленно двинулось в сторону Москвы (как оно шло два года назад во главе со Скопиным- Шуйским). Новгородцы же хотели использовать шведские отряды для борьбы с городами, поддерживающими Лжедмитрия. Но главное, в чем разошлись В.И. Бутурлин и новгородцы, - это цена, которую надо было уплатить шведам за помощь ополчению. Делагарди не собирался воевать за московские интересы далеко в глубине России. Он для вида торговался с новгородцами, требовал уплаты денег и прежде всего - передачи в залог ряда крепостей (шведы добивались уступки не только крепостей в Ингрии, но также Колы с Кемским острогом и Соловками). Известно, как П. Ляпунов отреагировал на требование об уступке Колы.
Ни Москва, ни тем более Новгород не собирались платить такую огромную цену. Воеводы под Москвой решение всех финансовых вопросов возлагали на Новгород, что не очень нравилось новгородцам. Но эти разногласия между Новгородом и Москвой были не столь существенны, как в дальнейшем по другим вопросам. В июне 1611 г. положение под Москвой стало критическим: к столице на помощь польскому гарнизону подошел с войском Ян Сапега, поляки тогда уже взяли Смоленск, польские войска освободились для похода к Москве. Теперь П. Ляпунов, действуя в традициях правительства Василия Шуйского, отправил новые инструкции в Новгород В.И. Бутурлину, среди которых были уступка шведам Ладоги и Орешка, а также согласие Москвы на избрание шведского королевича московским царем.
Новгородцы не собирались выполнять эти условия и отдавать шведам свои пригороды, Ладогу и Орешек. Шведский кандидат на московский престол также не пользовался особой популярностью в Новгороде. Вопрос о кандидатуре шведского принца решался в июне 1611 г. под Москвой в жарких спорах. Дворяне-ополченцы и П. Ляпунов были за шведского принца, казаки Заруцкого выступали против, о мнении Трубецкого по данному вопросу сказать трудно. В итоге все же победил Ляпунов. 23 июня был принят Приговор ополчения об избрании шведского королевича московским царем.
Исследователи довольно поздно обратили внимание на данный документ, хотя сведения о нем сохранились во многих источниках. После избрания Михаила Романова бояре нового царя не любили вспоминать о Приговоре: «...то уж дело бывшее, и вам о том вспоминать не гоже». Обошел его молчанием и С.Ф. Платонов. Посланцы Ляпунова привезли в Новгород этот приговор накануне событий 16 июля. В начале июля отношения между новгородцами и шведами резко обострились. Войско Делагарди уже вплотную подошло к городу. Переговоры Бутурлина с Делагарди продолжались, но одновременно шведы пытались силой захватить Новгород, а новгородцы - напасть на шведский лагерь. Согласно русским источникам, приступ шведов к Новгороду 8 июля был отбит. М. Шаум писал о двух неудачных нападениях новгородцев на Колмов монастырь 9 и 12 июля.
В ночь на 16 июля шведы захватили Новгород, точнее Софийскую сторону. Хорошо известны герои-новгородцы: Софийский протопоп Аммос, стрелецкий голова Василий Гаютин, казачий атаман Тимофей Шаров, дьяк Афиноген Голенищев, погибшие при обороне города, и другие защитники, имена которых удалось выявить П.В. Седову. Летописец называет и предателя - Ивашку Шваля, который открыл Чудинцовские ворота. В.И. Бутурлин также показал себя с негативной стороны: вместо того, чтобы оборонять город, он разграбил лавки на Торговой стороне и вообще ушел из Новгорода. Еще В.Н. Татищев заметил, что, имея в качестве прикрытия такую водную преграду, как река Волхов. Бутурлин мог довольно долго обороняться на Торговой стороне. Воевода Одоевский и митрополит Исидор, не имея в Детинце запасов продовольствия и пороха, вынуждены были капитулировать.
Вскоре после взятия Детинца шведы установили контроль над Торговой стороной. 25 июля был заключен договор между новгородцами и Делагарди. При этом Одоевский и Исидор объявили себя представителями не только Новгорода, но и всей России. Новгород от имени России вступил в союз с Карлом IX против Польши. Новгородцы действовали в соответствии с Приговором Подмосковного ополчения Ляпунова от 23 июня. Следует учесть также давнюю традицию - издавна все переговоры России и Швеции постоянно велись от имени Новгорода, через новгородских наместников (так было и при Иване Грозном, и при Борисе Годунове). Основываясь на этой традиции, новгородские власти в 1611 г. заключили договор со Швецией от имени «Новгородского государства». Свои условия навязывала победившая сторона, но все же несколько новых пунктов, «выполнения которых хотели в Подмосковном ополчении», в договор было включено по предложению новгородцев, Об этом сообщал Делагарди королю в письме 26 августа 1611 г.
Новгородцы признали покровительство Карла IX: «Новгород за себя и условно за все Русское государство отдается под покровительство шведского короля». Следовательно, Новгородская земля попала в некоторую зависимость от Швеции. Главное условие договора - новгородцы просили прислать в Россию одного из сыновей Карла IX, целовали королевичу крест и гарантировали его избрание на русский трон. Они сами выбрали царем шведского принца, которого позднее были обязаны признать царем другие «государства Российского царства». При этом была сделана важная оговорка: если другие земли России откажутся присоединиться к данному договору, «не пожелают с ними согласиться», то новгородцы все равно обязаны соблюдать условия договора. Эта оговорка предусматривала в случае несогласия жителей других русских земель с кандидатурой шведского принца образование Новгородского государства, находящегося под протекторатом Швеции. Таким образом, существовала реальная угроза фактического отделения Новгорода от России.
До ратификации договора обеими сторонами (Швецией и Россией) Делагарди оставался в Новгороде в качестве главного воеводы (правителя), советуясь с митрополитом Исидором и воеводой Одоевским. До прибытия принца в Новгород все жители обязаны были делать всё, что Делагарди «повелит делать хорошего и справедливого». Исидор и Одоевский должны были докладывать Делагарди обо всех делах, сообщать ему о припасах, запасах денег, провианта «и какие собираются доходы с городов и области». Эти средства должны быть направлены на содержание шведских войск, «чтобы они охотнее защищали крепость и покорили соседние города и округ». Заключение договора, легально оформлявшего пребывание шведских войск в Новгородской области, было выгодно Швеции, которой неудачная война с Данией не позволяла усилить контингент своих войск в России.
Дополнительный пункт, который включили сами новгородцы, - отмена запрета на выезд новгородских купцов за рубеж (этот запрет был введен Борисом Годуновым). Кроме того, было оговорено, что бояре, дворяне и всякие военные начальники не потеряют свои вотчины, земли и жалованье и будут по-прежнему владеть своими крестьянами. Высшие слои с помощью шведов стремились сохранить свои привилегии. Учтены также были требования атаманов и казаков Подмосковного ополчения, которые «должны иметь свободный проезд в Московское государство, а также и обратный выезд безо всякого на то штрафа и запрещения, как это было во времена царя Бориса».
Позднее, в 1615 г., новгородцы говорили в Москве, что обострение внутренней борьбы в Новгородской земле, угроза от воровских казаков и поляков заставили их искать поддержки у шведов. По мнению А.А. Селина, в июле 1611 г. в Новгороде установилась твердая власть, основанная на началах компромисса между занявшими город шведскими войсками и той частью новгородцев, которые воспринимали интервентов как неизбежное зло, все же меньшее, нежели безвластие царя Василия и власть бывших тушинцев во главе с Салтыковым.
Важную роль при подписании договора играл боярин князь И.Н. Одоевский, который не собирался отделять Новгород от Москвы, никогда не был сепаратистом. Он считал, что при избрании шведского королевича на русский престол будет сохранена целостность Русского государства. В подписании этого договора участвовал митрополит Исидор, который видел в лице шведов защиту от поляков- католиков, ведь к борьбе с поляками и к освобождению Москвы призывали патриарх Гермоген и троицкие старцы. Исидор мог также считать, что новгородцы получили эту новую власть за «грехи божьи».
На рассвете 16 июля Исидор благословил на бой и простил протопопа Аммоса, а когда Новгород оказался под контролем шведов, митрополит продолжал следовать той политике, которую предложило Подмосковное ополчение. Следует отметить, что в договоре много говорилось о неприкосновенности владений церкви, о церковных доходах, но о крещении королевича в православную веру умалчивалось. Новгородцы остались верны духу и букве распоряжений, исходивших от Подмосковного ополчения. По мнению Е.И. Кобзаревой, дворяне, бывшие сподвижники Прокопия Ляпунова, а также бывшие соратники князя М.В. Скопина- Шуйского (Никита Вышеславцев, Степан Горихвостов, Игнатий Харламов и др.), воевавшие вместе с союзниками-шведами против тушинцев, сознательно сделавшие ставку на переговоры о возведении шведского королевича на русский престол, сыграли важную роль если не в заключении договора, то в дальнейшем развитии событий.
Само Подмосковное ополчение к тому времени распалось, так как после убийства П. Ляпунова вся власть в ополчении оказалась в руках казаков, враждебно относившихся к дворянам. Часть дворян Подмосковного ополчения, которые прибыли в Новгород весной-летом 1611 г., оказались во время штурма 16 июля в Детинце и участвовали в составлении договора новгородцев с Делагарди. Дворяне, отступившие из Новгорода вместе с В.И. Бутурлиным и Л.А. Вельяминовым, узнав о подписании этого договора, возвратились в Новгород. Другие дворяне, узнав о гибели П. Ляпунова и о терроре казаков к дворянам под Москвой, также вернулись назад в Новгород вскоре после июльских событий, в августе-сентябре 1611 г. В письме королю от 3 октября 1611 г. Делагарди сообщал, что из Москвы пришли дети боярские, которые решили порвать с оставшейся частью ополчения. По их словам, власть в ополчении теперь принадлежит Ивану Заруцкому, который делает ставку на возведение на престол «воренка».
Тем, кто ранее не имел поместий в Новгородской земле, были даны пожалования от лица нового новгородского правительства Делагарди-Одоевского (среди таких дворян - И.Т. Якушкин, С.Е. Отрепьев и князь Ф.Т. Черново-Оболенский). Используя заключенный договор, войска Делагарди при содействии отрядов новгородцев стали захватывать малые города Новгородской земли, «приводить в повиновение непокорные крепости, чтобы подчинить их власти державного принца». Некоторые из этих городов сравнительно легко присоединились к шведско-новгородскому альянсу, другие упорно сопротивлялись.
Условно это наступление шведов можно разделить на два этапа. На первом этапе шведы установили контроль над Тихвином, Ладогой, Старой Руссой и Порховом. Эти города уже в августе-сентябре 1611 г. признали власть нового правительства без особого сопротивления. Упорно оборонялся Орешек, который был взят лишь в конце апреля 1612 г. С городами, которые признали власть Лжедмитрия III, пришлось долго воевать. К тому же зимой 1612 г. у шведов и новгородцев появился новый противник в лице отрядов черкасов Ширяя и Нали- вайко, которые разоряли южные уезды. На борьбу с ними пришлось отправить значительные силы во главе с Эвертом Горном.
На втором этапе шведы и новгородцы в союзе с предводителями Нижегородского ополчения разгромили казаков Псковского вора. Уже после ареста самозванца, в июне-июле 1612 г., были захвачены города, поддерживавшие Лжедмитрия III: Ям, Копорье и Гдов. Последним пал Ивангород в декабре 1612 г. «Новый летописец» так подводит итог этого шведского наступления 1611-1612 гг.: «Немецкие же люди, видя в Московском государстве такое нестроение, и послаша из Нова города Яков Понтусов под городы. Немцы ж шед и взяша городы: Иван город, Ям, Копорью, Ладогу, Тихвинский монастырь, Русу Старую, Порхов, Вдов, Орешек и во всех поса- диша воевод немецких». Эти события практически не получили освещения в отечественной историографии. Поэтому стоит остановиться на данном сюжете подробнее.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky