Кладбище, которого больше нет
Это место погребения умерших появилось,
согласно регулярному плану Ливен, утвержденному 14 марта 1780 года в Санкт-Петербурге.
Город строился по плану
Начиная со времени строительства города-крепости
Ливны в 1586 году, захоронения умерших ливенцев велись вблизи храмов. Свидетельством тому являются обнаруженные уже в наше время кости скелетов при рытье котлованов, например, на площади Победы в 70-х годах прошлого века.
План 1780 года предусматривал замену хаотичной
планировки города на упорядоченную – улицы были прямыми и пересекались под углом 90 градусов.
Городское кладбище, о котором пойдёт речь,
мы впервые увидели на другом плане – 1837 года. Оно показано за северной границей города, и в его правой части находится церковь. Ориентировочно показано несколько десятков захоронений, так что возникновение кладбища, о котором мы говорим, можно отнести к началу тридцатых годов 19-го века.
На плане города, датированном 1900 годом,
оно четко просматривается на земле Ямской слободы, и именно там, где располагалось до конца своего существования на улице Кирова. Церковь к тому времени стала уже каменная, она воздвигнута в 1846 году, имела название Вознесения Христова, но чаще фигурировала как просто Кладбищенская.
Церковь Вознесения Христова
Афанасий Фет восхищался этим местом
Служил в ней протоиреем в начале 20-го века
Николай Петрович Булгаков, отец нашего земляка, выдающегося философа и богослова Сергея Николаевича Булгакова. «Церковь была мужицкая, серая. Но здесь было другое: отец, совершающий таинство Евхаристии и потрясающий тем нашу душу, его детская восторженность в пасхальную ночь, когда посередине храма водружалась жаровня фимиама, и он наполнялся благоуханием (по типикону), и из светлого храма выходили в темную ночь сада с могилами, поющими своими молчаливыми, но слышимыми голосами: Христос воскресе. С «кладбищем» соединяются у меня еще «небесная музыка сфер: когда ночью, во втором часу, ехали на санях в праздник Рождества Христова или Крещения…» Сергей Николаевич Булгаков написал эти воспоминания в 1938 году, будучи высланным за границу, и церковь осталась в его памяти по своему облику скромной и небогатой. И это действительно так, другие храмы города были выше и просторнее, хотя внешний вид Кладбищенской церкви, который мы видим ныне на фотографиях автору этих строк привелось видеть ее наяву, вызывает, думается, чувство примирения, теплоты и покоя.
А вот у поэта Афанасия Афанасьевича Фета,
уроженца Орловщины, посещение этого места вызвало совсем другие чувства. Бывал он здесь в начале семидесятых годов позапрошлого века. Тогда железная дорога была только построена (1871 г.), и он добирался до Ливен по ней. Сюда за ним приезжала коляска, чтобы отвезти в Грайворонку – курское имение Фета. На кладбище среди могил, крестов, зарослей кустарника он увидел простое надгробие и прочитал на нем следующие слова: «Марии… вот тебе мой последний наряд». Защемило сердце от воспоминаний о Марии Лазич, к которой поэт был полон «небывалой любовью». Читая книгу в беседке, на склоне дня она зажгла свечу. Огонь ее перекинулся на кисейное платье Марии, горящим костром она выбежала в сад, просила о помощи. Спасти не удалось. О своих переживаниях на ливенском кладбище Фет написал Льву Николаевичу Толстому.
В 1898 году, как свидетельствует документ,
по соседству с кладбищем, рядом с железной дорогой были построены здания размещавшегося в Ливнах пехотного полка – ныне в нем службы АО «ГМС Ливгидромаш», тем самым ограничив пространство для расширения кладбища, а в тридцатые годы погребения здесь прекратились.
Дочь адмирала, «красный генерал», врач-бессребреник
и многие другие
Похоронили на этом кладбище дочь вице-адмирала
Степана Осиповича Макарова, русского флотоводца, руководителя двух кругосветных путешествий, в начале русско-японской войны командовавшего Тихоокеанской эскадрой в Порт-Артуре и погибшего на броненосце «Петропавловск» в 1904 году. Жена его Капитолина Николаевна родилась в Ливенском уезде. Перед кругосветным плаванием в 1886 году Степан Осипович привез ее в Ливны вместе с двенадцатилетней дочерью Ольгой. Поселились у сестры Капитолины Николаевны Е.Н. Корыжевой. Во время эпидемии дочь Макарова умерла.
Сын ливенского огородника Иван Матвеев
закончил местное реальное училище, затем школу прапорщиков в г. Чугуеве. Участвовал в русско-турецкой войне, войне с Японией, дослужился до генерала, порученца государя Николая II. В первую мировую войну император поручил Матвееву организовать эвакуацию всех государственных учреждений с территории Царства Польского, входящего тогда в состав России. Он проделал эту операцию блестяще, государь назвал ее «образцово проведенной». В царское время генерал И.Г.Матвеев награжден восемью орденами и шестью царскими благодарностями. Грянула революция, и стал он «красным генералом», поддержав большевиков. В 1918 году получил отпуск по болезни, приехал в родные Ливны, вскоре скончался. Поместив некролог, об этом на первой странице сообщила газета «Пахарь», орган местного Совета, который в то время был эсеровским. Похоронили генерала Матвеева на городском кладбище «со всеми надлежащими его званию почестями», как сообщала газета. Есть сведения, что дочь его Татьяна еще в довоенное время приезжала в Ливны, сняла памятную доску и увезла в Москву.
Похоронен был на кладбище и врач-бессеребренник
Михаил Николаевич Маслов — ливенский помещик, организатор и врач сельской больницы в д. Козловке, которая работала до наших дней, в народе называли ее «Масловской». Упразднена в связи с реформой здравоохранения несколько лет назад. В 1918 году поместье его было национализировано, он стал одним из организаторов советской медицины в Ливнах. Слыл весьма уважаемым человеком в городе и уезде. В конце двадцатых годов прошлого века стал преследоваться за «буржуазное прошлое». Его увольняют с работы, вскоре он уходит из жизни. Как писала газета «Красное знамя», орган Елецкого округа, куда входил Ливенский уезд, «…В морозном воздухе зычно гудели колокола всех церквей, бесконечное число венков… плыло среди пестрой толпы… в том числе от советских организаций…»
Есть сведения, что еще раньше, в августе
1918 года на этом кладбище были похоронены жертвы крестьянского восстания. Тогда со стороны восставших было убито триста человек, со стороны советской власти погибло восемьдесят человек.
Так в воспоминаниях писал автор книги «Ливны»
Сергей Петрович Волков: «Ночью 21 августа несколько подвод стали собирать трупы. Грузили их навалом и везли к кладбищу, мотались рваные штаны, пиджаки и рубахи… восставших и красногвардейцев сортировали и хоронили в отдельные могилы…» Эту картину он видел собственными глазами.
Перезахоронение сторонников советской
власти было проведено позднее в северной части старого Заливенского кладбища, и памятник там стоит до настоящего времени.
Несколько лет назад, при очередных земляных
работах на «Ливгидромше» откопали надгробье. По просьбе автора этих строк его отмыли горячей водой. Читалась надпись: «Василий Алексеевич Бондарев. Родился 6 декабря 1851 года, скончался 30 апреля 1900». Верхняя часть сводчатого параллелепипеда оказалось отколотой, и можно было лишь гадать, что там было: крест или ангел.
Выяснилось, что В.А. Бондарев был известным
ливенским купцом. Проживал он на углу улиц Покровской (Дружбы народов) и Новоникольской (Дзержинского) в двухэтажном доме. С десяток лет назад его сломали и на этом месте построили новый, числится он под номером 104 по улице Дзержинского. Был женат на дочери богатого елецкого купца Жаворонкова, имел магазины, мельницу на реке Тим в Евланово, крупную, с 35 рабочими. После смерти она перешла в собственность дочери – Пелагеи Васильевны, которая была замужем за сыном заводчика Федота Алексеевича Заседателева Михаилом.
В.А. Бондарев
Сам Заседателев умер перед революцией,
похороны были торжественные, прах его провезли по городу, по главной улице Соборной (Ленина) и захоронили на описываемом кладбище. Человеком в Ливнах он считался заслуженным. В 1873 году построил винокуренный завод - ныне ОАО «Этанол» по последнему слову техники. Продукция – спирт и вина – успешно конкурировала на рынке. Владел почти двумя тысячами десятин земли, имел склады для ссыпки зерна, магазины, слыл меценатам, на его деньги была оборудована внутренняя церковь в реальном училище на улице Красной (Пушкина), являлся членом епархиального совета, членом правления по помощи ученикам реального училища. За усердие и меценатство удостоился присвоения звания «Почетный личный и потомственный гражданин г. Ливны», награжден двумя орденами Российской империи – Святого Станислава и Святой Анны.
Захоронения богатых и именитых людей
проводились вблизи церкви, а когда места не стало – правее кладбища, ближе к улице Покровской (Дружбы народов). Видимо, где-то здесь и был погребен заводчик Заседателев.
Если говорить о купеческих фамилиях, то
захоронены на кладбище купцы Аксеновы.
Я.И. Аксёнов четвёртый слева в кругу семьи
Родоначальник династии Иван Александрович
и сыновья. Яков имел магазины на Соборной улице, торговал мельничными продуктами, имел паровую мельницу в деревне Солодка (ныне Должанский район), на которой работали 80 человек, владел 120 десятинами земли в д. Дубровка. В 1885 году в число 66 гласных (депутатов), избранных в городскую думу, попали пять братьев Аксеновых. Сын Якова Ивановича, Николай, получил звание кандидата коммерции. Кстати, женат он был на дочери заводчика Заседателева Нине, а дочь Я.И.Аксенова Елена вышла замуж за брата выдающегося философа С.Н.Булгакова Алексея.
Были упокоены здесь и Акатовы, братья Борис
и Василий. Сыновья их владели пенькотрепальными заводами в Ливнах, торговали мукой, хлебобулочными продуктами, черными металлами. Внук Василия, Иван Александрович Акатов, занимал пост городского головы в течение 28 лет. В его честь после кончины улицу Покровскую переименовали в Акатовскую (Дружбы народов).
Кладбище под бульдозер
В рамках «безбожной пятилетки» закрыли
храм Вознесения Христова. Священник Петр Андреевич Самоцветов, 1873 года рождения, закончил свой последний путь в Липовчике, где покоятся сотни таких же жертв красного террора.
Покой кладбища был нарушен в начале пятидесятых
годов прошлого века. Разрушенные войной полковые строения быстро восстановили, и в них разместилось производство насосов завода «Гидромаш», а в 1952 году цех стал самостоятельным предприятием – насосным заводом. Планы были жесткие, выполнять их требовали беспрекословно, а площадей не хватало. Вот и приспособили Вознесенскую церковь под производственное здание — стали делать насосы на экспорт. В начале шестидесятых годов поставили руководить этим церковным участком молодого специалиста Николая Александровича Мельникова – будущего директора завода противопожарного машиностроения. И он был последним начальником производства под церковными сводами.
Экспериментальный цех в церкви
В середине шестидесятых годов храм, простоявший
более ста лет, начали рушить — на его месте проектом предусматривалось размещение целого блока цехов, большого, насыщенного множеством станков, стендов. И не стало ни церкви, ни кладбища. Все, что можно, растаскивали еще раньше. Грузили на автомашину памятники и отвозили в Орел, там умельцы убирали надписи и вместо них чеканили новые имена и тексты. Брали надгробья и на устройство памятника красноармейцам, погибшим при освобождении Ливен в декабре 1941 года, над их захоронением в городском саду, о чем свидетельствуют сохранившиеся надписи с фамилиями, датами рождения и смерти. А при строительстве цеха надгробья закапывали бульдозером в землю, а иногда черепа и кости желтели на поверхности. Когда начинали копать какой-нибудь котлован экскаватором, то вокруг толпились люди: может быть удастся найти цепочку, крестик, перстень… И находили.
Выкапывают кости и в наше время. Пять лет
назад при рытье котлована под очистные сооружения поднимал их ковш экскаватора. Правда, как только об этом узнало начальство, проконсультировались со священнослужителями, и было проведено их захоронение по православным канонам.
В конце этого повествования обратимся
к высказыванию выдающегося отечественного ученого в области литературоведения, истории и культуры Дмитрия Сергеевича Лихачева. В очерке «Память» он писал: «… важно воспитываться молодежи в моральном климате памяти: памяти семейной, памяти народной, памяти культурной… Уважать труд наших предков, обычаи, песни, развлечения. И могилы наших предков…»
Городское кладбище, ставшее пепелищем,
взывает к покаянию перед нашими давно ушедшими из жизни предками. И символом этого покаяния стала часовня Вознесения Христова, возведенная несколько лет назад трудами ливгидромашевцев.
Фото из архива автора.
согласно регулярному плану Ливен, утвержденному 14 марта 1780 года в Санкт-Петербурге.
Город строился по плану
Начиная со времени строительства города-крепости
Ливны в 1586 году, захоронения умерших ливенцев велись вблизи храмов. Свидетельством тому являются обнаруженные уже в наше время кости скелетов при рытье котлованов, например, на площади Победы в 70-х годах прошлого века.
План 1780 года предусматривал замену хаотичной
планировки города на упорядоченную – улицы были прямыми и пересекались под углом 90 градусов.
Городское кладбище, о котором пойдёт речь,
мы впервые увидели на другом плане – 1837 года. Оно показано за северной границей города, и в его правой части находится церковь. Ориентировочно показано несколько десятков захоронений, так что возникновение кладбища, о котором мы говорим, можно отнести к началу тридцатых годов 19-го века.
На плане города, датированном 1900 годом,
оно четко просматривается на земле Ямской слободы, и именно там, где располагалось до конца своего существования на улице Кирова. Церковь к тому времени стала уже каменная, она воздвигнута в 1846 году, имела название Вознесения Христова, но чаще фигурировала как просто Кладбищенская.
Церковь Вознесения Христова
Афанасий Фет восхищался этим местом
Служил в ней протоиреем в начале 20-го века
Николай Петрович Булгаков, отец нашего земляка, выдающегося философа и богослова Сергея Николаевича Булгакова. «Церковь была мужицкая, серая. Но здесь было другое: отец, совершающий таинство Евхаристии и потрясающий тем нашу душу, его детская восторженность в пасхальную ночь, когда посередине храма водружалась жаровня фимиама, и он наполнялся благоуханием (по типикону), и из светлого храма выходили в темную ночь сада с могилами, поющими своими молчаливыми, но слышимыми голосами: Христос воскресе. С «кладбищем» соединяются у меня еще «небесная музыка сфер: когда ночью, во втором часу, ехали на санях в праздник Рождества Христова или Крещения…» Сергей Николаевич Булгаков написал эти воспоминания в 1938 году, будучи высланным за границу, и церковь осталась в его памяти по своему облику скромной и небогатой. И это действительно так, другие храмы города были выше и просторнее, хотя внешний вид Кладбищенской церкви, который мы видим ныне на фотографиях автору этих строк привелось видеть ее наяву, вызывает, думается, чувство примирения, теплоты и покоя.
А вот у поэта Афанасия Афанасьевича Фета,
уроженца Орловщины, посещение этого места вызвало совсем другие чувства. Бывал он здесь в начале семидесятых годов позапрошлого века. Тогда железная дорога была только построена (1871 г.), и он добирался до Ливен по ней. Сюда за ним приезжала коляска, чтобы отвезти в Грайворонку – курское имение Фета. На кладбище среди могил, крестов, зарослей кустарника он увидел простое надгробие и прочитал на нем следующие слова: «Марии… вот тебе мой последний наряд». Защемило сердце от воспоминаний о Марии Лазич, к которой поэт был полон «небывалой любовью». Читая книгу в беседке, на склоне дня она зажгла свечу. Огонь ее перекинулся на кисейное платье Марии, горящим костром она выбежала в сад, просила о помощи. Спасти не удалось. О своих переживаниях на ливенском кладбище Фет написал Льву Николаевичу Толстому.
В 1898 году, как свидетельствует документ,
по соседству с кладбищем, рядом с железной дорогой были построены здания размещавшегося в Ливнах пехотного полка – ныне в нем службы АО «ГМС Ливгидромаш», тем самым ограничив пространство для расширения кладбища, а в тридцатые годы погребения здесь прекратились.
Дочь адмирала, «красный генерал», врач-бессребреник
и многие другие
Похоронили на этом кладбище дочь вице-адмирала
Степана Осиповича Макарова, русского флотоводца, руководителя двух кругосветных путешествий, в начале русско-японской войны командовавшего Тихоокеанской эскадрой в Порт-Артуре и погибшего на броненосце «Петропавловск» в 1904 году. Жена его Капитолина Николаевна родилась в Ливенском уезде. Перед кругосветным плаванием в 1886 году Степан Осипович привез ее в Ливны вместе с двенадцатилетней дочерью Ольгой. Поселились у сестры Капитолины Николаевны Е.Н. Корыжевой. Во время эпидемии дочь Макарова умерла.
Сын ливенского огородника Иван Матвеев
закончил местное реальное училище, затем школу прапорщиков в г. Чугуеве. Участвовал в русско-турецкой войне, войне с Японией, дослужился до генерала, порученца государя Николая II. В первую мировую войну император поручил Матвееву организовать эвакуацию всех государственных учреждений с территории Царства Польского, входящего тогда в состав России. Он проделал эту операцию блестяще, государь назвал ее «образцово проведенной». В царское время генерал И.Г.Матвеев награжден восемью орденами и шестью царскими благодарностями. Грянула революция, и стал он «красным генералом», поддержав большевиков. В 1918 году получил отпуск по болезни, приехал в родные Ливны, вскоре скончался. Поместив некролог, об этом на первой странице сообщила газета «Пахарь», орган местного Совета, который в то время был эсеровским. Похоронили генерала Матвеева на городском кладбище «со всеми надлежащими его званию почестями», как сообщала газета. Есть сведения, что дочь его Татьяна еще в довоенное время приезжала в Ливны, сняла памятную доску и увезла в Москву.
Похоронен был на кладбище и врач-бессеребренник
Михаил Николаевич Маслов — ливенский помещик, организатор и врач сельской больницы в д. Козловке, которая работала до наших дней, в народе называли ее «Масловской». Упразднена в связи с реформой здравоохранения несколько лет назад. В 1918 году поместье его было национализировано, он стал одним из организаторов советской медицины в Ливнах. Слыл весьма уважаемым человеком в городе и уезде. В конце двадцатых годов прошлого века стал преследоваться за «буржуазное прошлое». Его увольняют с работы, вскоре он уходит из жизни. Как писала газета «Красное знамя», орган Елецкого округа, куда входил Ливенский уезд, «…В морозном воздухе зычно гудели колокола всех церквей, бесконечное число венков… плыло среди пестрой толпы… в том числе от советских организаций…»
Есть сведения, что еще раньше, в августе
1918 года на этом кладбище были похоронены жертвы крестьянского восстания. Тогда со стороны восставших было убито триста человек, со стороны советской власти погибло восемьдесят человек.
Так в воспоминаниях писал автор книги «Ливны»
Сергей Петрович Волков: «Ночью 21 августа несколько подвод стали собирать трупы. Грузили их навалом и везли к кладбищу, мотались рваные штаны, пиджаки и рубахи… восставших и красногвардейцев сортировали и хоронили в отдельные могилы…» Эту картину он видел собственными глазами.
Перезахоронение сторонников советской
власти было проведено позднее в северной части старого Заливенского кладбища, и памятник там стоит до настоящего времени.
Несколько лет назад, при очередных земляных
работах на «Ливгидромше» откопали надгробье. По просьбе автора этих строк его отмыли горячей водой. Читалась надпись: «Василий Алексеевич Бондарев. Родился 6 декабря 1851 года, скончался 30 апреля 1900». Верхняя часть сводчатого параллелепипеда оказалось отколотой, и можно было лишь гадать, что там было: крест или ангел.
Выяснилось, что В.А. Бондарев был известным
ливенским купцом. Проживал он на углу улиц Покровской (Дружбы народов) и Новоникольской (Дзержинского) в двухэтажном доме. С десяток лет назад его сломали и на этом месте построили новый, числится он под номером 104 по улице Дзержинского. Был женат на дочери богатого елецкого купца Жаворонкова, имел магазины, мельницу на реке Тим в Евланово, крупную, с 35 рабочими. После смерти она перешла в собственность дочери – Пелагеи Васильевны, которая была замужем за сыном заводчика Федота Алексеевича Заседателева Михаилом.
В.А. Бондарев
Сам Заседателев умер перед революцией,
похороны были торжественные, прах его провезли по городу, по главной улице Соборной (Ленина) и захоронили на описываемом кладбище. Человеком в Ливнах он считался заслуженным. В 1873 году построил винокуренный завод - ныне ОАО «Этанол» по последнему слову техники. Продукция – спирт и вина – успешно конкурировала на рынке. Владел почти двумя тысячами десятин земли, имел склады для ссыпки зерна, магазины, слыл меценатам, на его деньги была оборудована внутренняя церковь в реальном училище на улице Красной (Пушкина), являлся членом епархиального совета, членом правления по помощи ученикам реального училища. За усердие и меценатство удостоился присвоения звания «Почетный личный и потомственный гражданин г. Ливны», награжден двумя орденами Российской империи – Святого Станислава и Святой Анны.
Захоронения богатых и именитых людей
проводились вблизи церкви, а когда места не стало – правее кладбища, ближе к улице Покровской (Дружбы народов). Видимо, где-то здесь и был погребен заводчик Заседателев.
Если говорить о купеческих фамилиях, то
захоронены на кладбище купцы Аксеновы.
Я.И. Аксёнов четвёртый слева в кругу семьи
Родоначальник династии Иван Александрович
и сыновья. Яков имел магазины на Соборной улице, торговал мельничными продуктами, имел паровую мельницу в деревне Солодка (ныне Должанский район), на которой работали 80 человек, владел 120 десятинами земли в д. Дубровка. В 1885 году в число 66 гласных (депутатов), избранных в городскую думу, попали пять братьев Аксеновых. Сын Якова Ивановича, Николай, получил звание кандидата коммерции. Кстати, женат он был на дочери заводчика Заседателева Нине, а дочь Я.И.Аксенова Елена вышла замуж за брата выдающегося философа С.Н.Булгакова Алексея.
Были упокоены здесь и Акатовы, братья Борис
и Василий. Сыновья их владели пенькотрепальными заводами в Ливнах, торговали мукой, хлебобулочными продуктами, черными металлами. Внук Василия, Иван Александрович Акатов, занимал пост городского головы в течение 28 лет. В его честь после кончины улицу Покровскую переименовали в Акатовскую (Дружбы народов).
Кладбище под бульдозер
В рамках «безбожной пятилетки» закрыли
храм Вознесения Христова. Священник Петр Андреевич Самоцветов, 1873 года рождения, закончил свой последний путь в Липовчике, где покоятся сотни таких же жертв красного террора.
Покой кладбища был нарушен в начале пятидесятых
годов прошлого века. Разрушенные войной полковые строения быстро восстановили, и в них разместилось производство насосов завода «Гидромаш», а в 1952 году цех стал самостоятельным предприятием – насосным заводом. Планы были жесткие, выполнять их требовали беспрекословно, а площадей не хватало. Вот и приспособили Вознесенскую церковь под производственное здание — стали делать насосы на экспорт. В начале шестидесятых годов поставили руководить этим церковным участком молодого специалиста Николая Александровича Мельникова – будущего директора завода противопожарного машиностроения. И он был последним начальником производства под церковными сводами.
Экспериментальный цех в церкви
В середине шестидесятых годов храм, простоявший
более ста лет, начали рушить — на его месте проектом предусматривалось размещение целого блока цехов, большого, насыщенного множеством станков, стендов. И не стало ни церкви, ни кладбища. Все, что можно, растаскивали еще раньше. Грузили на автомашину памятники и отвозили в Орел, там умельцы убирали надписи и вместо них чеканили новые имена и тексты. Брали надгробья и на устройство памятника красноармейцам, погибшим при освобождении Ливен в декабре 1941 года, над их захоронением в городском саду, о чем свидетельствуют сохранившиеся надписи с фамилиями, датами рождения и смерти. А при строительстве цеха надгробья закапывали бульдозером в землю, а иногда черепа и кости желтели на поверхности. Когда начинали копать какой-нибудь котлован экскаватором, то вокруг толпились люди: может быть удастся найти цепочку, крестик, перстень… И находили.
Выкапывают кости и в наше время. Пять лет
назад при рытье котлована под очистные сооружения поднимал их ковш экскаватора. Правда, как только об этом узнало начальство, проконсультировались со священнослужителями, и было проведено их захоронение по православным канонам.
В конце этого повествования обратимся
к высказыванию выдающегося отечественного ученого в области литературоведения, истории и культуры Дмитрия Сергеевича Лихачева. В очерке «Память» он писал: «… важно воспитываться молодежи в моральном климате памяти: памяти семейной, памяти народной, памяти культурной… Уважать труд наших предков, обычаи, песни, развлечения. И могилы наших предков…»
Городское кладбище, ставшее пепелищем,
взывает к покаянию перед нашими давно ушедшими из жизни предками. И символом этого покаяния стала часовня Вознесения Христова, возведенная несколько лет назад трудами ливгидромашевцев.
Фото из архива автора.