Открыл литературную столицу
«На… мелких водах»
Именно в этой статье Николая Лескова встречается крылатая фраза об Орле, который «воспоил на своих мелких водах» и орловских писателей, и нашу литературную общественность. Писателю удалось сформулировать мысль, которая разрозненно витала в воздухе и притягивала умы. Неслучайно эти строки глубоко запали в души и сердца многих жителей Орловщины. В них и гордость за свою малую родину, и областной центр, и косвенно разделяемое соавторство. И как доказательство эти знаменитые слова нередко можно встретить в литературоведческих работах наших земляков и статьях на тему о литературе.
Сам губернский город середины XIX века оказывал удручающее впечатление на молодого Николая Лескова. Непролазная грязь, незначительное количество булыжных мостовых, хаотическая застройка деревянными домами и, как следствие, «прогорелость» во всех смыслах этого слова давили своей дремучей провинциальностью. Такая обстановка окружающей действительности не могла служить творческой лабораторией, где бы успешно могли развиваться различные виды искусств. Неудивительно, что при всей этой закрепившейся странности появление новых имен в литературе происходило не благодаря, а вопреки.
«Я вырос в народе»
Творческое воображение писателя питали губернские наблюдения. В письме к П.К. Щебальскому он размышлял: «Я выдумываю тяжело и трудно, и поэтому всегда нуждаюсь в живых лицах, которые могли меня заинтересовать своим духовным содержанием». Лесков понимал, что для всего писательского сообщества движущей силой является человек со своими радостями и горестями, открытиями и ошибками, со своими духовными исканиями.
Свое познавание народа Лесков начал с малых лет. Панин хутор – здесь началось собирание образов. «Я… думаю, что знаю русского человека в самую его глубь, и не ставлю этого себе ни в какую заслугу. Я не изучал народа по разговорам с петербургскими извозчиками, а вырос в народе, на гостомельском выгоне, с казанком в руке, я спал с ним на росистой траве ночного, под теплым овчинным тулупом, да на замашной панинской толчее за кругами пыльных замашек… (Н.С. Лесков «Русское общество в Париже»).