Чем мне запомнился советский театр?

Свой последний театральный спектакль я посмотрел уже в Петрозаводске. На тот момент, в самом конце 80-х, в городе было четыре театра: музыкальный, русский и финский драматические и театр кукол. Но располагались они в двух зданиях, стоящих прямо напротив друг друга, по разные стороны площади Кирова. Как ни странно, драматические театры оказались под разными крышами. Вместе с русским соседствовал музыкальный, а с финским — театр кукол. Но если у последних, у каждого был отдельный вход и своя собственная сцена, то у русского драматического и музыкального и вход, и сцена были одними, общими. Просто каждый из театров свои спектакли давал по разным дням. Сегодня в театр шел балет «Ромео и Джульетта» Сергея Прокофьева, а завтра спектакль по пьесе Михаила Булгакова «Зойкина квартира», в которых, вполне естественно, были задействованы совершенно разные труппы. О своей любви к опере я уже как-то рассказывал на примере «Князя Игоря» Александра Бородина, который мне, тогда ещё школьнику младших классов, довелось «посмотреть» в Минске. Соответственно, Петрозаводский музыкальный, в репертуаре которого, как мне показалось, доминировали именно оперы и, отчасти, балеты, оказался вне зоны моего внимания. Так же, как и театр кукол. Не доросли ещё мои мелкие до театров. А вот в русском и финском драматических я побывал. Последний меня просто поразил. Правда, не репертуаром. Наверное, надо или родиться финном, или быть отпетым этнографом, чтобы понимать: все то, что сейчас происходит на сцене, все эти песни и танцы, — самое начало. Начало начал. Момент, когда финны начали осознавать себя единым самостоятельным народом в большой и разношерстной общеевропейской семье. Ну, как минимум, потому, что у них есть не только своя территория, но и свои, собственные история, язык, культура. Вот, например, эта лирическая поэзия в виде финских народных рун (песен), собранных Элиасом Лённротом по всей Карелии от Ладоги до Белого моря и изданных в 1840−1841 годах тремя книгами под общим названием «Кантелетар». Именно они сейчас исполняются артистами, дружно танцующими на сцене какой-то танец. Какой именно?! Может, финскую польку?.. Откуда мне! Ну, не этнограф я… Именно с этих рун, что сейчас несутся с театральной сцены и началось осознание финской нацией того самого непреложного ныне факта, что все они — единый народ. Поэтому спектакль так и называется: как те три книги, изданные в середине позапрошлого века Элиасом Лённротом. «Кантелетар». Но это всё (руны, книги, осознание) — у них. Не у меня же… В общем, репертуар финского драматического меня как-то не вдохновил. Зато его техническое оснащение… Ну, это, как говорится, совсем другое дело! Фото: по лицензии CC0 Pxhere.com Я же финского не знаю. Но всё-всё, что происходит на сцене, понимаю. По одной простой причине. Заходишь в театр, проходишь и садишься на свое место. Вот там, на спинке впереди стоящего кресла, небольшой кармашек. А в нем — наушники. Достаешь их, втыкаешь штекер на конце довольно длинного провода в разъем, надеваешь и… Всё-всё, что происходит на сцене — понимаешь! Синхронный перевод. Вот так эта замечательная штука называется. Чем, собственно, меня финский драматический поразил. И, в том числе и этим, запомнился. Русский драматический запомнился несколько иным. Именно в нем я посмотрел свой последний спектакль. Дело было летом 1988 года. Не знаю, как сейчас, а раньше это время года было периодом гастролей. Местный театр уезжал по городам и весям Союза, а в его здании давал спектакль театр, приехавший в Петрозаводск из другого города. Таким театром-гастролером в то лето оказался Душанбинский русский драматический театр. Фото: официальная группа во vk.com «Национальный театр Карелии» Одним из спектаклей, которые его труппа показала петрозаводскому зрителю, была «Зойкина квартира» Михаила Булгакова. Видимо, в период перестройки и гласности Булгаков оказался на самом гребне. В тот год «Зойкина квартира» была и в репертуаре Русского драматического театра Карельской АССР, в здании которого гастролировали душанбинцы. Поэтому уже в этом была своя определенная интрига. На одной и той же сцене, тот же самый спектакль. Но поставленный разными режиссерами и сыгранный разными труппами! Сейчас уже не вспомню деталей, но общее настроение после спектакля было примерно такое: душанбинцы сыграли лучше. И спектакль у них, благодаря своеобразной режиссерской трактовке, получился интереснее. Ну, а потом… Потом пришли 90-е. И не знаю, как кому, а лично мне стало не до спектаклей. Надо было бегать, на ботинки зарабатывать. И не только для себя, любимого. Я к тому времени уже был женатым человеком. С двумя мелкими на руках. Не было у меня времени на театры. И они ушли из моей жизни. Потихоньку. Не попрощавшись. И сейчас я в этом вижу даже некий позитив. Если не прощались, так, может, и не ушли. Кто знает, что нас ждет впереди. Как когда-то один умудренный жизнью, совершенно незнакомый мне человек сказал замечательную фразу: «Никогда не говори никогда». Никогда. Не говори. Вот и я. Сижу, помалкиваю. Кто его знает… Может, ещё будут в моей жизни театры. Спектакли… И не проходные. Запоминающиеся. Как и некоторые из тех, о которых я рассказал в своём «театральном» цикле....

Эту статью описывают теги: театр, Петрозаводск