«Мы помним: 35 лет спустя…»

35 лет прошло со дня трагических событий на Чернобыльской АЭС – 26 апреля 1986 года произошла крупнейшая техногенная катастрофа XX века.

Органы внутренних дел и внутренние войска МВД были одними из первых, кто вступил в борьбу с вырвавшимся на волю «мирным» атомом.

За 4 года в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС приняло участие более 18 тысяч сотрудников милиции и 14 тысяч военнослужащих внутренних войск МВД СССР. Эти люди в течении нескольких лет трудились на месте катастрофы, выполняя свой долг по защите сограждан от губительного воздействия радиации. Они не называли себя героями, но то что они сделали, нельзя назвать иначе. 

Вспоминает подполковник милиции в отставке, заместитель начальника тыла УВД по Приморскому краю Вадим Николаевич Андрунас, ликвидатор аварии на Чернобыльской атомной станции: «Время не всегда в помощь. Память иногда невольно возвращается к прошлому, выходящему за пределы обычной размеренной жизни. Один из таких эпизодов, пусть относительно короткий, но плотный по событиям и впечатлениям, относится к ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС и моему там пребыванию с сентября 1986 года по 10 января 1987 года. 

Спустя 4 месяца после взрыва на четвертом энергоблоке по призыву через военкомат в течение суток мы уже были на пути пути в город Белая Церковь, на склады Министерства обороны. Получив воинское обмундирование, колонной автобусов пошли на ЧАЭС. Тому, кто въезжает в зону отчуждения, не сразу становится понятно, куда человек попал, и что зоной она останется надолго. Зона, ее еще называли «тридцатикилометровая», была густо «заселена» ликвидаторами, которые были сформированы в отряды, в одном оказался и я. Отряды формировались по образу и подобию воинских частей, и единственным отличием было отсутствие оружия. Задачей нашего отряда была очистка (стирка в спецжидкостях, обработка паром и т.д.) одежды и других вещей для повторного употребления и дезактивации помещений блока, закрепленных за отрядом. Работали ежедневно, по графику. Белые халаты или роба, респираторы и индивидуальные дозиметры – основные средства защиты и контроля. Жили в войсковых палатах, обогревались «буржуйками».

Каждому дню пребывания «там» велся счет, ибо увиденное и услышанное не могло не печалить и вводить в депрессию. Отвлекала на время только работа. А ее хватало. Работали круглосуточно. Отряд находился на опушке хвойного леса в ста метрах от дороги на город Чернобыль и далее на город Припять. По всей дороге стояли кордоны, посты помывки возвращавшихся с блока и других прилегающих территорий автомашин.

Через поле была видна деревня. Окошки не светятся, печи не топятся, дымом из труб не пахнет, собаки не лают. По соседству через дорогу стояли ленинградские бойцы – химзащита, с другой стороны леса – московские ликвидаторы. В гости к друг другу почти не ходили, все было заражено, даже по отряду передвигались по разрешенным тропам (стояли вешки – указатели) и только после проверки радиационного фона дозиметристом. Спонтанные выбросы радиации (говорили, что саркофаг дышит) ухудшали ситуацию – все зависело от направления ветра.

Одной из обязанностей отряда была доставка в места хранения сильно зараженных вещей и, примерно, один раз в 5-6 дней это происходило. Потом пришло понимание и осознание опасности этого мероприятия, хотя и была инструкция, как минимизировать воздействие радиации, находясь там. Даже существовала очередь добровольцев попасть на «могильник». Все сильно зараженное свозили в специально отведенные и огороженные места – свалки-могильники, так как были проблемы с утилизацией. Так вот, кто ездил на могильники, могли намного быстрее убыть домой, потому что набирали быстрее предельное количество рентген. Двоим моим приятелям «повезло» – они уехали домой еще и месяц не прошел. Вернувшись, я узнал, что у них лучевая болезнь.

Пополнение прибывало частями в наш отряд со всей Украины, в том числе с Донбасса, среди новичков было много шахтеров. У шахтеров со временем возникает профессиональное заболевание – силикоз, которое в условиях повышенной радиации вызывало обострения, приступы и значительное ухудшение здоровья. Вечером ложится спать вроде бы здоровый, а утром – уже требуется доктор. Больше всего поражались органы дыхания, часто посещала слабость, головные боли.

Еще –  бесхозные дома, бродячие домашние животные, иногда попадающие на пути местные жители с лицами обреченных, брошенные и заросшие травой дворы, поля. Они даже ничего не просили, просто молча провожали взглядами наши машины. Где-то в середине октября, что было нехарактерно для этого региона, рано выпавший снег прибил радиоактивную пыль, чем облегчил наше положение. Дышать стало легче. Фон снизился.

Две командировки в Харьковскую область и Киев увеличили мое пребывание в отряде еще на две с половиной недели. В общем, только с приходом третьего командира отряда я был отправлен домой, через медицинский центр в Киеве, где прошел обследование. Всё это, конечно же, сказалось на здоровье.

Хочется сказать, что Чернобыль не имеет прошедшего времени. За эти годы выросло не одно новое поколение. И мы, живые участники ликвидации аварии на ЧАЭС и её последствий, считаем своим долгом донести молодым правду о чернобыльской трагедии, передать молодежи традиции старшего поколения – верности Отечеству».

Руководство и личный состав Управления МВД России по Приморскому краю в этот памятный день отдают дань уважения всем ветеранам органов внутренних дел – ликвидаторам катастрофы на Чернобыльской АЭС: «Невозможно переоценить самоотверженность, силу духа и мужество, которые вы проявили, участвуя в ликвидации этой масштабной катастрофы, предотвратив значительные человеческие потери.

Ваш героизм и мужество являются достойным примером самоотверженного служения Отечеству для молодых сотрудников, мы ценим то, что вы сделали, и гордимся вами.

Выражаем глубокую благодарность и искренние слова признательности за Вашу стойкость, духовное мужество и терпение».