Русский мир запечатлели на картинах
Живопись любит зрелых
Сегодня в пространстве VLADEY Space на "Винзаводе" в 17:00 открывается персональная выставка художника Пасмура Рачуйко "Без названия", которую можно будет посетить до 4 ноября.
Настоящее имя автора – Вениамин. Он родился в 1986 году в Ростове-на-Дону, учился в Санкт-Петербурге, а сейчас живёт в Грузии. Под псевдонимом Пасмур Рачуйко молодой человек работает с 2016 года. Ни одна его картина не имеет названия.
– Я занимаюсь живописью с 2013 года, – рассказал Пасмур Metro. – Взял в руки кисть случайно. У меня была всегда внутренняя потребность к творческой самореализации, к некоторому метафорическому высказыванию или жесту. Но я не мог себе представить, что это может быть живопись, не мог осмелиться, поскольку ранее я не рисовал и никогда рисовать не учился.
Вопрос – ответ Пасмур Рачуйко, художник
- Почему героями многих ваших картин становятся силовики? - Я часто сталкивался с дореформенной милицией, когда жил в Петербурге без регистрации. В те времена это была настоящая проблема, и у меня выработался страх перед людьми в униформе – слава богу, это позади. В этом смысле образ полицейского появился в живописи как триггерный. Сейчас я в жизни не сталкиваюсь с силовиками, но эта составляющая остаётся заметной частью повестки. Когда я работаю с образами повседневности, мне кажется, что герой-силовик – важное действующее лицо эпоса о нашей современной жизни. Я включаю его в живопись с очень разной символической нагрузкой, представляя целый спектр характеристик и ролей.Иногда и себя изображаю в виде полицейского.
- Зачем на многих картинах вы изображаете женщин в парандже? - Это очень красивый и мистический образ. Мне очень нравится образ женщины в парандже. Часто в моих работах повседневные пейзажи – это зона мистического, образ женщины в парандже здесь лаконичен.
- Как на ваших картинах сочетаются такие разные образы? - В самом процессе я стараюсь исключить анализ. Сюжеты и герои часто возникают спонтанно, превращаясь от картины к картине в некоторый бесконечный эпос, который разворачивается почти самостоятельно. Мне такой метод работы кажется более искренним, прежде всего, даже не в отношении зрителя, а по отношению к самому себе. Моя история – это не написанная книга, которую я рассказываю иллюстрациями, а иллюстрации, которые могли бы быть книгой. Но зачем?