Смоляне отметили юбилей «Чайника» флешмобом
Самому первому смоленскому небоскребу, Дому-коммуне, исполняется 90 лет. Коллеги из газеты «Рабочий путь» предложили горожанам осветить стены одного из самых известных зданий в Смоленске, которое с каждым годом все больше превращается в руины.
…Здесь давно нет уличного освещения, однако десятки фонарей, которые принесли смоляне, на несколько минут осветили стену легендарного Дома-коммуны, самого экспериментального здания, построенного чтобы в нем жили люди социалистического будущего.
Демьян Валуев, историк, преподаватель СмолГУ:
«Он с самого начала замышлялся как некая альтернатива собору. Его поставили на холме, чтобы на одном холме стоял памятник «проклятого прошлого», а это будет памятник «светлого будущего».
Этот дом был первым небоскребом Смоленска – семь этажей плюс цокольный. Сейчас он остается единственной уцелевшей вертикальной коммуной в стране. Первоначально два нижних этажа занимали общая кухня, общая столовая, общая библиотека, общие ясли. Для проживания отводились небольшие жилые ячейки. По архивным чертежам смоленские художники воссоздали часть дома.
Яна Двоенко, искусствовед:
«Вот здесь должна была быть общая лестничная клетка. Вот это северный фасад, он полностью должен был быть остеклен. Он и был остеклен до войны».
Однако вопреки существующему мнению, в первой смоленской высотке лифта не было, удобств – никаких, а вода только на первом этаже. Топили дровами.
Уже к концу его строительства по всей стране коммуны стали считать перегибом, но дом все же заселили. После войны на его месте должен был появиться гигантский памятник Ленину. Однако жилья в разрушенном городе не было, а дом-эксперимент чудом уцелел под бомбежками. И туда снова поселили людей.
Анатолий Белугин, житель Дома-коммуны:
«Бомба попала в свое время, в войну. Пробила все семь этажей. Как раз где наша кухня. Вниз смотришь – подвал, вверх – небо».
Анатолий Белугин жил там с самого рождения. В то время уже отказались от ячеек и совместного быта, но на танцы под гармошку на лестничных маршах собирались все жильцы. А квартиры так и оставались крошечными.
Анатолий Белугин, житель Дома-коммуны:
«Вот, третье сверху [окно], с левой стороны. Две комнатки были. В этой комнате, что сюда выходит, маленькой – там печка половину комнаты занимала. Узенькая кушетка и шкафчик – все. Ну, другая комната немного побольше. Там мы, собственно, и жили все вчетвером».
Зоя Павлова вместе с мужем были последними жильцами Дома-коммуны. Их переселили только в 1985-м. И сейчас они вспоминают, какой была кухня в старом Доме – прямо на лестничной площадке. Общий быт искоренить в Доме-коммуне так и не удалось.
Зоя Павлова, жительница Дома-коммуны:
«На этой площадке у нас у каждого стоял стол. На столе – керогаз. Кому надо – берем. Дружно жили».
Вряд ли еще хоть одно здание в Смоленске может похвастаться таким количеством прозвищ. В разное время его называли Дом со стрелами (за необычный текстильный орнамент на стенах) или Башней, а жителей – башенцами. Позже у молодежи появилось название «Америка» или «Вашингтон» (за большое количество этажей). Но самое известное прозвище – «Чайник». Якобы дом с дымящими трубами напоминал кипящий чайник.
Уже более 30 лет Дом-коммуна стоит пустым. Но смоляне не теряют надежды, что здание обретет вторую жизнь.