Север помнит!
Многолюбезнейший моему сердцу митрополит Тобольский Дмитрий Капалин сегодняшний день начал с анафемы
"Помышляющим, яко Православные Государи возводятся на Престолы не по особливому о Них Божию Благоволению, и при помазании дарования Святаго Духа к прохождению великаго сего Царского Звания в Них не изливаются; и тако дерзающим противу Их на бунт и измену, яко Гришке Отрепьеву, Ивану Мазепе и прочим подобным анафема!"
https://vk.com/tobolskmitropol?z=video-42372110_456239397%2F230279da7fe25ca7c1%2Fpl_wall_-42372110
46-я минута
Ну что же он всё про старое и старое, а Навального и "предателей в рясах" не помянул?
Древнего Гришку Отрепьева простить или забыть не могут - а вот более близких Ленина-Сталина не трогают.
И плевать митрополиту на то, что Собор 2017 года эту политику из службы постарался убрать.
***
раз уж решил митрополит вспоминать русских самозванцев, то пусть вспомнит и вот это "торжество православие" и фундамент восхождения Дома Романовых:
"... Затем публично повесили Димитриева сына, которому было около 7 лет. Многие люди, заслуживающие доверия, видели, как несли этого ребенка с непокрытою головою. Так как в это время была метель и снег бил мальчику по лицу, то он несколько раз спрашивал плачущим голосом: “Куда вы несете меня?” Эти слова напоминают слова, которые поэт Эврипид заставляет произнести своего Астианакса: “Мать, сжалься надо мною!” Но люди, несшие ребенка, не сделавшего никому вреда, успокаивали его словами, доколе не принесли его (как овечку на заклание) на то место, где стояла виселица, на которой и повесили несчастного мальчика, как вора, на толстой веревке, сплетенной из молчал. Так как ребенок был мал и легок, то этою веревкою по причине ее толщины нельзя было хорошенько затянуть узел и полуживого ребенка оставили умирать на виселице"
(Элиас Геркман. Историческое повествование о важнейших смутах в госвдарстве русском).
О публичном повешении семилетнего мальчика Ивана - сына Лжедмитрия II ("Тушинского вора") и Марины Мнишек - стихотворение "Вор-Ивашка".
Там, где мерцает тускло киот,
Перед иконой
Старый священник истово бьёт
В землю поклоны.
Перед иконой царской семьи,
Светлой и новой,
Вслух повторяет мысли свои
Снова и снова:
"Плачет душа,
Боже, за что в тёмном подвале
Юных княжон и малыша
В ночь расстреляли?
Боже, за что детям царя
Путь сей тернистый?..
В пламени адском вечно горят
Пусть коммунисты!!!"
Старый священник вышел за дверь,
Всхлипнувши тонко;
Если б другого вспомнил теперь
Он ребетёнка...
Если бы вспомнил, как на мороз,
В лёгкой рубашке
Царский прислужник спешно принёс
"Вора-Ивашку" -
В кражах невинный, с малых годов
Звался "ворёнком",
Сын самозванца и молодой
Польской панёнки.
"Дядя, куда ты тащишь меня?"
Плакал он горько.
Царский прислужник, службу кляня,
Хмурился только.
Первый Романов, супя чело,
Молвил неспешно:
"Что ж тут поделать - жалко зело
Мальчика вешать.
Но не могу я жизнь сохранить -
Трону угроза.
Новые смуты станет чинить,
Новые грозы.
Ну, выполняйте."
Дело палач сро́бил толково,
И оборвался мальчика плач
В петле пеньковой.
...Кто-то негромко вслух обронил,
Глядя, как в воду:
"Счастья не будет, царь Михаил,
Вашему роду!"
"Помышляющим, яко Православные Государи возводятся на Престолы не по особливому о Них Божию Благоволению, и при помазании дарования Святаго Духа к прохождению великаго сего Царского Звания в Них не изливаются; и тако дерзающим противу Их на бунт и измену, яко Гришке Отрепьеву, Ивану Мазепе и прочим подобным анафема!"
https://vk.com/tobolskmitropol?z=video-42372110_456239397%2F230279da7fe25ca7c1%2Fpl_wall_-42372110
46-я минута
Ну что же он всё про старое и старое, а Навального и "предателей в рясах" не помянул?
Древнего Гришку Отрепьева простить или забыть не могут - а вот более близких Ленина-Сталина не трогают.
И плевать митрополиту на то, что Собор 2017 года эту политику из службы постарался убрать.
***
раз уж решил митрополит вспоминать русских самозванцев, то пусть вспомнит и вот это "торжество православие" и фундамент восхождения Дома Романовых:
"... Затем публично повесили Димитриева сына, которому было около 7 лет. Многие люди, заслуживающие доверия, видели, как несли этого ребенка с непокрытою головою. Так как в это время была метель и снег бил мальчику по лицу, то он несколько раз спрашивал плачущим голосом: “Куда вы несете меня?” Эти слова напоминают слова, которые поэт Эврипид заставляет произнести своего Астианакса: “Мать, сжалься надо мною!” Но люди, несшие ребенка, не сделавшего никому вреда, успокаивали его словами, доколе не принесли его (как овечку на заклание) на то место, где стояла виселица, на которой и повесили несчастного мальчика, как вора, на толстой веревке, сплетенной из молчал. Так как ребенок был мал и легок, то этою веревкою по причине ее толщины нельзя было хорошенько затянуть узел и полуживого ребенка оставили умирать на виселице"
(Элиас Геркман. Историческое повествование о важнейших смутах в госвдарстве русском).
О публичном повешении семилетнего мальчика Ивана - сына Лжедмитрия II ("Тушинского вора") и Марины Мнишек - стихотворение "Вор-Ивашка".
Там, где мерцает тускло киот,
Перед иконой
Старый священник истово бьёт
В землю поклоны.
Перед иконой царской семьи,
Светлой и новой,
Вслух повторяет мысли свои
Снова и снова:
"Плачет душа,
Боже, за что в тёмном подвале
Юных княжон и малыша
В ночь расстреляли?
Боже, за что детям царя
Путь сей тернистый?..
В пламени адском вечно горят
Пусть коммунисты!!!"
Старый священник вышел за дверь,
Всхлипнувши тонко;
Если б другого вспомнил теперь
Он ребетёнка...
Если бы вспомнил, как на мороз,
В лёгкой рубашке
Царский прислужник спешно принёс
"Вора-Ивашку" -
В кражах невинный, с малых годов
Звался "ворёнком",
Сын самозванца и молодой
Польской панёнки.
"Дядя, куда ты тащишь меня?"
Плакал он горько.
Царский прислужник, службу кляня,
Хмурился только.
Первый Романов, супя чело,
Молвил неспешно:
"Что ж тут поделать - жалко зело
Мальчика вешать.
Но не могу я жизнь сохранить -
Трону угроза.
Новые смуты станет чинить,
Новые грозы.
Ну, выполняйте."
Дело палач сро́бил толково,
И оборвался мальчика плач
В петле пеньковой.
...Кто-то негромко вслух обронил,
Глядя, как в воду:
"Счастья не будет, царь Михаил,
Вашему роду!"