Подводная лодка

Меня растолкал старпом и по его серьезному лицу я понял, что дела плохи.

— Течь в торпедном отсеке. Командир собирает экипаж.

Мы проходим через двери переборок в кают–компанию, где уже собрался практически весь экипаж мини–субмарины – десять человек. Капитан, Леонид, по случаю аврала выбрит и в парадном мундире. Кажется, я что–то пропустил, когда отдыхал от вахты.

— Товарищи, вода прибывает. У нас 15 минут, чтобы попытаться спастись. Но проблема в том, что исправны только семь спасательных костюмов. Мы должны решить, кто из нас отправиться наверх, а кто останется. Предлагаю провести тайное голосование. Каждый получит бумагу и напишет имя того, кто должен спастись. А старпом и я подсчитают результаты. Сразу говорю, я сам, как капитан, остаюсь на корабле, не тратьте на меня время. Укажите в записке два других имени людей, кто достоин спасения. Это приказ.

Я оглядел своих побратимов — за каждого из них я был готов жизнь отдать и с тоской уставился в иллюминатор. Стоп. Тут что–то было не так. Иллюминатор. Во–первых, откуда ему взяться на подводной лодке, во–вторых, за иллюминатором шел дождь — его капли текли по стеклу, а в–третьих в нем отражалась обычная комната, где на столе горела свеча. Какая свеча на подводной лодке?
Леонид – хозяин небольшого особняка в одном из предместий столицы, которое как–то незаметно влилось в городскую черту. Дом превращен в коммунальную квартиру, де–факто конечно — после небольшой переделки здесь сдаются комнаты всякой богеме – художникам, которые не могут позволить себе студии, уличным артистам, писателям, не напечатавшим ни строчки и другим непризнанным гениям. Одним из арендаторов был я.

— Моя профессия экзорцист–шарлатан. До недавнего времени я занимался облегчением душевных болячек всяких страждущих за небольшой прайс, чтобы не попасться на глаза тем, кто внимательно следит за такими делами, а когда я все–таки попался, то мне дали понять, что лучше мне «переквалифицироваться в управдомы», — говорил мне Леонид.
— И как это работало?
— Да ничего сложного. Сажал человека за стол в темной комнате, зажигал свечу. Минут через десять у него наступал катарсис и необъяснимая эйфория, я тушил свечу, чтоб перебора не было.
— А в чем подвох?

И Леонид рассказал.

В юности он состоял в одной компании, пытавшейся следовать заветам психолога Николая Козлова с его практической психологией. Ну так, проводили легкие тренинги, типа «Лодочника» или «Подводной лодки». Самый безобидный из них была «Свечка» в ходе которого, при мерцающем свете одной свечи подростки по очереди промывали кости друг другу, доводя отдельных внушаемых особей до слез. И вот, как–то это компания собралась у Леонида. Понадобился самый необходимый для такого случая аксессуар – свечка и тот вспомнил, что видел на антресолях подсвечник. Неказистый, весь в патине, как памятник Пушкину на Тверской, но рабочий и даже свеча в нем торчала, небольшая.
Зажгли, провели тренинг и так было душевно и хорошо, что «чуть групповухой не занялись» по меткому выражению самого большого раззвездяя компании. А Леонид, который не отрываясь смотрел на свечу, заметил, что она как бы не оплывает, а «прирастает». Это навело его на определенные мысли и потом, в ходе многочисленных экспериментов он обнаружил, что после сеансов со свечой его сознание как бы приобретало четкость и ясность, а сама свеча при этом «нарастала» на несколько миллиметров.

— Каким–то образом эта свеча выжигала эмоции. И чем дольше она горела, тем сильнее были последствия.

Однажды он просидел перед свечой слишком долго и вообще лишился сознания. Спасла его мама — войдя в комнату она затушила свечку и открыла окно, а то «дышать нечем». После этого он пару дней ходил как зомби и улыбался.

Кстати, родители понятие не имели откуда этот подсвечник со свечой взялся, отец лишь заметил, что у него где–то должна быть вторая половина с чашечкой. И вправду подсвечник был явно грубо распилен вдоль и если мысленно восстановить его вторую половину, то он оказывался нормальной барочной вещицей, а не чудищем стиля модерн.

Загадка разрешилась после смерти бабушки – в ее сундуке нашлась вторая половина подсвечника, блестящая, как вчера отлитая. Вот только ни одна свеча не загоралась в ее чашечке. Леонид решил и этот квест, вытащив свечу из своей половины. Во второй чашечке свечка загорелась, но результаты оказались несколько иными.

— Травокуры говорят – присесть на измену. Это именно то, что я испытал в тот момент.
Леонида буквально разрывало от тоски и страха, которые перемежались приступами эйфории и счастья. Ему то казалось, что весь мир ополчился на него войной и все друзья смеются над ним и даже бог с небес корчит рожи, то наоборот, он всех любил и в ответ вызывал восхищение. Именно в один из таких моментов ему удалось превозмочь себя и потушить свечу, а потом открыть форточку, чтобы проветрить комнату.

— И тогда я подумал, что можно убивать и оставаться безнаказанным, — заговорщицки подмигнул он мне.

Я вспомнил эти слова, глядя на свечу в отражении иллюминатора на подводной лодке. Разумеется, никакой подводной лодки не было, а наш капитан – Леонид просто проводит с нами игру с помощью своего могущественного артефакта.
Да, того самого подсвечника со свечой, которая в одной чаше накапливает эмоции, а в другой щедро раздает их. И под эту раздачу людям можно внушить все что угодно. Например, то, что они сейчас не в гостиной, а на борту подводной лодки.
Вот тебе и экзорцист–шарлатан. Одной рукой лечит, другой – калечит.

Я поворачиваюсь к команде, собранной в кают–компании, и не могу найти на столе свечи. То есть в отражении за окном она есть, а здесь ее нет.

Мне хочется прекратить это гнусное представление, но, с другой стороны, хочется увидеть, чем все закончится – кто окажется в числе счастливчиков и неудачников. И вдруг я понимаю, что одним из приговоренных буду я. Я в этой компании новичок, ни с кем особо не знаком…

А еще мне известен секрет Леонида, который мне проболтался о нем за дружеской беседой – это я про подсвечник со свечой. Неудивительно, что он решил свести счеты со мной и навсегда оставить на дне моря. Не знаю, как эта казнь у него происходит, может хватит меня сердечный приступ, или еще что–то… надо действовать. Идеально было бы потушить эту свечу, но я ее не вижу.

Капитан подозрительно смотрит на меня. Понятно – все сидят, пишут предсмертные записки, один я ерундой маюсь, страдаю. Я беру ручку в руку и вывожу на листочке какие–то каракули. Снова смотрю в иллюминатор. Там проплывает медуза. Медуза. Как Тесей убил Медузу? Это любой советский школьник знает – по отражению. Я нахожу в отражении подсвечник со свечой, рассчитываю примерно расстояние до него по эту сторону отражения. Медленно двигаюсь на стуле – нет, мебель корабельная, явно прикручена к полу. И тут я вспоминаю, что на мне куртка.

— Что–то жарко братишки, — говорю я сдавленным голосом, скидывают черный бушлат и с размаху «мету» им по столу, глядя при этом в отражение.

Эффект превзошел все мои ожидания. Бушлат вспыхнул как бумажный, и пламя перекинулось на пол, где, как я понял, лежал ковер, наверняка из синтетики.

Поднялся невообразимый переполох, реальность проклюнулась сквозь декорации подводной лодки и я кинулся к окну. В этот момент я потерял сознание.

Очнулся я уже в скорой. Как рассказали мне медики, в доме вспыхнул пожар, пока приехали спасатели он уже охватил все строение.

— Семерых человек спасли. Вас нашли под окнами. Легко отделались – перелом ноги и несколько царапин. Вы в окно прыгнули?
— Похоже на то. Ничего не помню.
— А сколько человек в доме находилось на момент пожара?
— Кажется десять
— Значит, троих еще не нашли.

Потом меня вызвали в полицию — нашли предсмертные записки «с подводной лодки». А вот тела хозяина помещения — Леонида так и не нашли. Дознаватель интересовался, что произошло тем вечером и как я спасся. Я честно соврал про амнезию, не упомянув ни про глюки, ни про «подводную лодку» ни про задушевный разговор с хозяином накануне.

— Его уже привлекали к суду – несколько раз у него умирали пациенты, — сообщил следователь, — Ничего криминального не нашли – сердечный приступ или инсульт, но практиковать ему запретили по каким–то формальным причинам. После этого он залег на дно, и как оказалось, опять взялся за старое. Мы решили, что он задумал коллективное самоубийство.

И тут я не выдержал – скажите, среди предметов был подсвечник. Он им очень дорожил.
Следователь порылся в бумагах.

— Да. Двурогий старинный подсвечник, зачем–то скрепленный проволокой
— Со свечой?
— Да какой свечой, все ж сгорело.
Я вздохнул с облегчением.

КАМРАДЫ, ПРОШУ ПОДПИСАТЬСЯ ТАКЖЕ НА МОЙ КАНАЛ В ДЗЕН: https://dzen.ru/id/5ffbebdea563394be715689c

Написал ereich на glenereich.d3.ru / комментировать