Николай Марянин: «Поэтическая энергия лени»

Николай Марянин известен, прежде всего, как поэт и автор гимнов Ульяновска и Ульяновской области. Но на самом деле его личность и таланты намного разнообразнее, да и к тому же выяснилось, что неофициальная история создания упомянутых гимнов… интересна и забавна. Беседовать с Николаем Викторовичем – легко и приятно: у него отличное чувство юмора, многие его поэтические тексты основаны на тонкой иронии и умении посмеяться над собой и окружающей действительностью. Поэтому пять часов нашего «Глубинного интервью» с ним протекли совсем незаметно – оставляем читателя наедине с самыми интересными эпизодами нашей беседы. Живу не только «за себя» – Я родился и вырос в селе Три Озера Татарской АССР. Родители туда переехали из затопленной деревни Комаровка – под воду деревенская земля ушла из-за создания Куйбышевского водохранилища. Я всегда ощущал, что живу немного «в долг» – так сказать, за счет своих старших сестер. Две из них умерли в детстве из-за неудачной прививки, а третья из-за болезни. И если бы этого не произошло, то я, скорее всего, не появился на свет: и без меня детей в семье много, еще ведь были старшие братья. Наверное, поэтому мне всегда хотелось сделать чуточку больше (в самом широком смысле) – живу-то не только «за себя». Игра в индейцев – Наиболее яркие детские воспоминания связаны с игрой в индейцев: наверное, многие тогда играли в племена и вождей, но у нас всё было по-серьезному. Вместе с лучшим другом Женей Гладковым (он потом переехал в Ульяновск, стал бизнесменом) мы соорудили в лесу настоящий вигвам, после школы убегали туда, лазали по деревьям, по орнитологическим атласам изучили всех местных птиц. Дело в том, что тотемом нашего племени был Киню – орел, поэтому мы всех ястребиных и соколиных могли с легкостью отличить: к примеру, коршуна от пустельги.   В школьные годы такая «индейская жизнь» способствовала укреплению духа и тела: нас с другом побаивались даже старшеклассники. А когда я повзрослел, то индейская тема проявилась в творчестве: например, у меня есть стихотворение «Канюк» – так называют хищную птицу сарыча. Этот стих в свое время ценил известный ульяновский поэт Владимир Дворянсков, ему очень нравились строки оттуда: «Что ты плачешь, канюк, в поднебесье Распластавшись могильным крестом? В этой медленной жалобной песне – Крик ребенка и старческий стон <…> Не кричи, не стони, как на тризне, Не кружи, словно смерть, надо мной, Я ведь тоже как ты в этой жизни – Тайный узник свободы земной!» Вот это индейское начало, какая-то стойкость духа, упорство меня много раз выручали в жизни. Первая любовь и стихи Еще одно важное для творчества впечатление из детских лет – как я влюбился в одноклассницу Таню. Как выразить свое чувство, не знал, и тут старший брат Александр подкинул мне какой-то роман про геологов. Там романтический сюжет – про то, как геолог влюбляется в девушку, уезжает в далекую экспедицию и, сидя где-то на скале, пишет в походный блокнотик посвященное ей стихотворение. Я, недолго думая, решил последовать его примеру: на скалу не полез, но свой первый стих написал. Начало там примерно такое: «Я живу и учусь в Трех Озерах В местечке, где Волга течет, И тут же на волжских просторах, Девчонка… (какая-то там, не помню) живет». Непрофессионально, конечно, по-детски, но зато искренне. Естественно, текст этот я показал только своему лучшему «индейскому» другу – и никому больше. И затем я еще очень долго шифровался: о том, что я пишу стихи, люди узнавали случайно – спустя десятилетия знакомства со мной. Машфак – это судьба После школы решили с другом поступать куда-нибудь на лесное направление – настолько на нас повлияла индейская жизнь. Нашли информацию о Кировском сельхозинституте, вроде бы там была специальность «Охотоведение». Но из института нам прислали, что называется, «отлуп»: оказывается, что для поступления нужно поработать в местном охотничьем хозяйстве целых два года. И вот тогда я выбрал Ульяновский политехнический институт. Дело в том, что, помимо индейцев, я еще увлекался радиотехникой и музыкой. По соседству в Трех Озерах жил парень Володя Петряев; он после болезни передвигался в инвалидной коляске, но зато справедливо считался в селе богом радиотехники. Благодаря ему мы провели между нашими домами телефонную связь, потом сотворили радиопередатчик, с помощью которого транслировали свою музыку на все окружающие села. Кроме того, вместе со школьными друзьями в 9-м классе мы основали ансамбль «Славяне», который – можете себе представить – существует до сих пор: там уже сменилось полтора десятка составов. Всю технику для ансамбля – от усилителя до электрогитар мы собирали своими руками, что в то время считалось высшим пилотажем. Ну и вполне понятно, почему мы с Женей решили поступить на радиотехнический факультет. Однако когда мы с ним приехали подавать документы в Ульяновский политех, к нам подошла девушка – красавица, комсомолка – и сказала, что на радиотехнический подавать бесполезно, лучше на машфак, дескать, там недобор. Это только на пятом курсе я узнал, что таким оригинальным способом местный комитет комсомола пытался привлечь студентов на машиностроительный факультет. Конечно, машины, станки, шлифовка магнитов и тому подобные прелести – совсем не мое, но куда деваться: судьба… Первые благодарные слушатели – крысы После института я по распределению попал на завод «Контактор», жил в заводской общаге – и именно там познакомился со своим лучшим по творчеству другом, автором многих песен на мои стихи Сергеем Ляминым. И вот когда мы уже с ним немного сроднились, создали в общаге группу «Жизнь» и начали сочинять песни – поняли, что нам нужно какое-то помещение для творчества. Вечером в общежитии стоял страшный гвалт, крики, музыка – одним словом, рабочая молодежь отдыхает, а нам нужно уединение. Кастелянша посоветовала присмотреться к общажному подвалу: мол, помещение там большое, потолки высокие, но есть один нюансик – крысы. Мы с Сережей ответили, что крыс не боимся и принялись осваивать новое творческое пространство. Там действительно водились целые полчища серых и даже чёрных «хозяек», но мы постепенно приноровились друг к другу: они на нас не нападали, мы их не тоже не трогали. И в итоге получилось так: я сочиню текст, тут же в подвале Лямин подберет мелодию, а в роли наших первых слушателей выступали крысы. Я тут не преувеличиваю – подвальные «хозяйки» садились полукругом и слушали, как Сережа поет. А потом мы уже поднимались наверх и проводили премьеру новой песни для обитателей общежития. Что и говорить – есть что вспомнить… Первые публикации – Я долгое время как-то сопротивлялся публикации своих стихов: всё копилось в рукописях и звучало лишь в песнях Сергея Лямина. После «Контактора» я работал в обкоме комсомола, долгое время сотрудничал с газетой «Ульяновский комсомолец» – они публиковали фотографии, а я придумывал к ним стихотворные подписи. И вот дорос постепенно до должности редактора этой газеты. Литературной страничкой в «УК» заведовал поэт Саша Кузнецов. И вот он мне как-то говорит: «Коля, давай подборку твоих стихов опубликуем!» Я отнекиваюсь: скажут, что редактор газеты сам же свои стихи выпускает! Тогда он провернул такой фокус – затянул по времени литературную полосу почти до самой типографии, а когда осталось буквально 5 минут (т.е. редактор должен газету подписать – и дальше всё, в издательство), он мне ее на стол подсунул. А там – мои стихи на полосу! Деваться некуда, я Сашу отругал, быстро исправил фамилию автора с «Марянин» на «Гориканин» – памятуя о нашем индейском племени «горикан» – и выпустил в свет. А вот мой первый сборник «Спасение от безумия» – тиражом всего 20 экземпляров! – появился в 1996 году так. Я тогда работал в газете «Град Симбирск», коллектив подобрался творческий, интересный. И верстальщиком у нас на компьютере трудилась Любовь Викторовна Папета – сейчас известная ульяновская писательница. И она как-то попросила принести мои стихотворения. Я принес. Компьютеры тогда были в новинку – она тексты набрала, сверстала, а потом предложила опубликовать. У нее были знакомые в военно-техническом училище, там была своя типография – вот в училище и отпечатали крохотным тиражом. Большое предисловие написал наш известный писатель Евгений Мельников. Со вторым сборником – у него цепляющее название «Бог умер» – также связана забавная история. В далеком 2000 году мне помог издать эту книгу друг детства Евгений Гладков, он в то время возглавлял одно из предприятий. В общем, он мне выделил машину цемента, а я ее – бартером – фактически обменял на тираж в типографии. Этот сборник получился тиражом полторы тысячи экземпляров – в книгу вошли лучшие стихотворения, написанные за многие годы. Затем последовали другие сборники – «Звездный ковчег», «России кварцевое сердце», «Симбирская рапсодия». Одним словом – шифроваться я перестал, поэзию разве скроешь… Гимнописец С гимнами – отдельная история. Помимо «главных песен» нашего региона и областного центра, я автор еще 20 гимнов – города Читы, Карсунского района, УлГТУ, Мариинской гимназии и др. Расскажу только о создании гимна Ульяновской области. В 2005 году был объявлен конкурс, я решил попробовать, но особого опыта еще не имелось: написанный мной первоначальный текст гимна оказался слишком объемным. И вот меня пригласили на заседание жюри конкурса в Заксобрание и сообщили, что подано более 70 заявок. На совещании я случайно сел рядом с композитором Анатолием Гурьяновым, он мне шепчет: «Мою музыку для гимна уже готовы утвердить, может, вы текст под нее напишете? Мне уже шесть вариантов предлагали – всё не то…» Я ответил, что нужно знать ритм музыки, чтобы стих написать. Он взял карандаш и на бумаге мне стихотворный ритм набросал. Я вечером домой пришел – и за один присест накатал текст под этот ритм. Позвонил Анатолию и прочитал, а он мне кричит в трубку: «Это как раз то, что нужно!» Ну и вот вся история: этот гимн в итоге и утвердили. Про гимн Читы – там тоже весело. Когда мой текст выиграл в местном конкурсе, мне звонят читинские журналисты и спрашивают: «А вы были когда-нибудь в нашем городе?» – «Нет, – отвечаю. – Вы слишком далеко от Ульяновска!» – «А как же вы тогда смогли победить?» – «Ну это уже вопрос к вашим поэтам, а не ко мне…» Post scriptum Конечно, в одной статье нельзя уместить не только жизнь человеческую, но даже всех увлечений. К примеру, Николай Марянин издал более 10 тысяч авторских кроссвордов и других словесных головоломок, многие годы являлся президентом ульяновского клуба любителей кроссвордов «Крокус». В свое время из-за этого хобби он один из первых среди ульяновцев побывал на популярной телепередаче «Поле чудес» – и с этой его страстью тоже связаны многие интересные истории. Николай Викторович также автор более ста краеведческих работ и энциклопедических статей. Творчество целого ряда уже ушедших ульяновских авторов – Анатолия Чеснокова, Евгения Мельникова, Валерия Крушко – появилось в интернете тоже благодаря герою нашего интервью. «На самом деле все мои достижения – это продукт моей энергии лени. Я часто ощущаю себя Обломовым, лежу на своем любимом диване, а когда энергия лени меня переполняет и выплёскивается в окружающее пространство – вскакиваю с дивана  и записываю, что пришло на ум. Секрет прост. Желаю и вам почаще бывать в роли симбирских обломовых!» – с улыбкой говорит на прощание Николай Марянин. Напомним: инициаторами проекта «Глубинные интервью» выступили Дворец книги и региональное отделение Союза писателей России (в рамках ведомственного проекта Министерства культуры РФ «Гений места»). Информационный партнер – портал ulpravda.ru. Беседовал научный сотрудник Дворца книги Евгений Сафронов Фото автора