Как Аранова использует юмор в виде лекарства против страха

Одна из самых медийных персон женского стендапа в России Елизавета Варвара Аранова в минувшую пятницу побывала в Ульяновске с сольным концертом. И еще раз подтвердила статус комика, который тонко и тактично может шутить на любые темы. А за кулисами рассказала о том, что обычно выносит, в основном из-за тайминга, за скобки своих выступлений.   - Почему двойное имя? - Родители долго не могли договориться, какое имя выбрать. В итоге решили не париться и записали оба. Папа - американец. И его Варвара долго не приживалось. Меня чаще звали Лизой, как мама хотела. А отец уехал в Америку и продолжил традицию. Там у меня есть брат - Джозеф Бенджамин. Но у американцев это прижившаяся традиция. Я решила вернуться к двойному имени, когда занялась карьерой в медийке, где имя Елизавета Варвара привлекало больше внимание. - Говорят, что вы могли бы состояться не в стендапе, а в «Аншлаге» у Регины Дубовицкой, которую то и дело вышучивают современные комики. - Был такой опыт. Сотрудничество с Региной я помню хорошо. И мои коллеги могут, конечно, пройтись разной степени злости шутками по Дубовицкой и «Аншлагу», но о конкуренции речи не идет. Тогдашний юмор и нынешний жанр «Камеди» - это две разные вселенные. Я проходила прослушивание у Дубовицкой. Все номера в программу она отбирала лично. У нее своеобразное понимание смешного и представление о том, что такое юмор, олдскульное, я бы сказала. Старая школа. Разбирается она в жанре отлично, хоть и на уровне прошлого века. Ей что попало не впаришь. - По образованию вы политолог и философ. Это помогает в стендапе? - Скорее, помогает по жизни. Когда какие-то смешные вещи и моменты для шуток можешь найти даже в Гегеле и Шопенгауэре. А вот то, что комик должен быть в чем-то врачом, - абсолютная истина для меня. Я-то уж точно пришла в стендап за терапией. Это повышение квалификации. Артист обязан рассказывать со сцены только то, что он лично прожил и переработал. Чем глубже комик зарывается в тему, тем качественнее материал выдает. - В этом природа смешного? - Природа смешного непознаваема. Но в целом юмор невозможен без абсолютного тотального желания самовыражения. В этом смысле наш жанр ближе к театру. Можешь этим не заниматься - меняй профессию. Не готов быть бедным, но известным - значит не тот путь выбрал. - Вы филигранно шутите даже о том, о чем обычный человек иногда даже говорить боится, - о смерти. Что это за фетиш? - Не фетиш, нет. Я, как и многие, с детства была окружена страхами. Пока не поняла: так и буду бояться, если не научусь смеяться над этим сама и не заражу этим окружающих. А уж когда осмелела, то все эти разговоры об уходе в мир иной перестали пугать. Понимание того, что умереть нужно так, чтобы осчастливить этим все человечество, пришло с юмором. Рубиконом стала фишка, когда я узнала про функцию отложенных сообщений в мессенджерах. Сразу мысль заработала в направлении, когда родственники получают весточку от усопшего: «Прикиньте, а здесь интернет есть. Можете ноут закопать?» И все, страх исчез. Надо научить, приучить себя не бояться.