В наследство от чайного царства

Название города Ухань, административного центра провинции Хубэй в КНР, сегодня известно каждому. Здесь в конце прошлого года впервые был выявлен новый коронавирус COVID-19, и отсюда он стал распространяться по всему миру. Из-за пандемии вызванного этим вирусом заболевания мы вынуждены были нынче перейти в режим самоизоляции и лишились многих привычных радостей жизни.

Да, информационный повод для исторического экскурса оказался не самым приятным. Но мы нисколько не сомневаемся, что в ближайшее время врачи и ученые смогут найти способ справиться с этой напастью. А пока суд да дело, думаем, что вам, уважаемые читатели, будет интересно узнать о том, какое отношение китайский Ухань имеет к истории нашего с вами любимого города у моря.

Знакомство наше давнее

Город Ухань появился на карте Китая лишь в 1927 году. Он был образован в результате слияния трех других населенных пунктов: старейшего города провинции Учана, промышленного Ханьяна и делового Ханькоу. Сегодня все эти три городка стали районами Уханя.

Так вот, Ханькоу – глубоководный порт на великой реке Янцзы – два века назад был центром чайной торговли и главным портом, откуда чай вывозили в Россию и страны Европы. Ханькоу называли главным восточным чайным портом.

Вот что писали китайские хроники того времени: «Вдоль набережных выросли ряды иностранных фирм, а речную гладь бороздили заокеанские торговые суда… Благодаря чаю весь мир знает город Ханькоу».

В Ханькоу в XIX веке располагались крупнейшие в мире фабрики по производству кирпичного чая, и принадлежали они русским купцам. Литвинов, Молчанов, Токмаков – это русские предприниматели, которые играли большую роль в чайной торговле. Выпускали здесь главным образом кирпичный чай – прессованные в большие брикеты высушенные чайные листы. Пожалуй, в дореволюционной России Ханькоу был самым известным китайским городом, поскольку эта надпись украшала чайные брикеты, продававшиеся в лавках и магазинах по всей империи. Российская торговая концессия существовала в Ханькоу до 1917 года.

Забегая вперед, отметим, что в апреле 1891 года, перед тем как попасть во Владивосток, цесаревич Николай вместе со свитой и своим лучшим другом, царевичем Греции Георгом, прибыл в Ханькоу. В это время будущий российский император совершал путешествие вокруг Азии, одним из обязательных пунктов которого стал знаменитый «восточный чайный порт».

Одарен недюжинным умом

Ну а теперь о том, что связывает этот город с историей развития Владивостока. Дело в том, что в Ханькоу в одной из крупнейших чайных компаний русских купцов Оборина и Токмакова работал переводчиком Михаил Шевелев. В Китай он попал в юном возрасте, весной 1861 года, и прошел весь путь от обычного клерка до совладельца чайной компании. В январе 1874 года на вывеске чайной фирмы появится и его фамилия. Купец 1-й гильдии, коммерции советник Михаил Шевелев прожил в Ханькоу 15 лет, прекрасно знал китайский язык, умел вести дела и очень хорошо разбирался в истории и культуре Китая.

В 70-х годах XIX века в Ханькоу побывал Павел Яковлевич Пясецкий, знаменитый художник и путешественник, член Императорского русского географического общества. Вот что он рассказывал об этом в своей книге «Путешествие по Китаю в 1874-1875 гг.», изданной в 1880-м:

«Куда же идти, приехавши в Ханькоу, с чем знакомиться прежде всего? Конечно, с чаем, так как здесь – чайное царство…» 

И, конечно, знакомство Пясецкого с этим чайным царством никак не могло обойтись без знакомства с чаеторговцем Шевелевым.

«…Во время разговоров сегодняшнего вечера много говорили нам о некоем Михаиле Григорьевиче Шевелеве, живущем в Ханькоу, как об очень развитом и хорошем человеке и, желая пользы экспедиции, настоятельно советовали во что бы то ни стало уговорить его поехать с нами в качестве превосходного переводчика и как человека, знакомого с коммерческим делом…» – вспоминал Павел Яковлевич.

«…Русская колония состояла человек из двадцати, большей частью молодых и холостых людей, проживающих в трех домах: у господ Иванова, Токмакова-Шевелева и Родионова. Занимались означенные люди «комиссионерским делом, то есть покупкой здесь чая по заказам наших крупных чаеторговцев и отправкой его в Россию». Вскоре я познакомился и подружился с Шевелевым. Он уже 12 лет прожил в Ханькоу, занимаясь комиссионерским делом. Как натура одаренная исключительно недюжинным умом и любознательностью, он не мог ограничиться только коммерческой деятельностью. Долго прожив среди туземного населения и имея общительный и наблюдательный характер, он практически изучил живую разговорную речь».

Свои пароходы надежнее

В конце 1882 года Михаил Григорьевич покинет фирму «Токмаков, Шевелев и Ко», переедет во Владивосток, построит себе дом на улице Светланской и создаст первое на Дальнем Востоке русское морское пароходство. Позже Шевелев также станет одним из основателей «Амурского общества пароходства и торговли» и первым начнет поиски нефти на Сахалине.

Во Владивостоке Михаил Григорьевич займется благотворительной деятельностью, будет выделять огромные суммы на образование, науку и культуру и жертвовать деньги на нужды переселенцев. И останется в исторической памяти нашего города одним из самых выдающихся его граждан…

Незадолго до переезда во Владивосток, в ноябре 1879 года, Михаил Шевелев отправился в Санкт-Петербург и сумел убедить членов правительства выделить необходимые средства для организации грузопассажирских линий между Приморьем и портами Китая, Кореи и Японии. Правительственный контракт от департаментов торговли и мануфактур министерства финансов был подписан 1 апреля 1880 года. Вскоре суда первого на Дальнем Востоке русского морского пароходства стали работать на двух линиях: Владивосток – Николаевск-на-Амуре и Владивосток – Шанхай – Ханькоу.

В том же 1880-м известный русский писатель XIX века Всеволод Владимирович Крестовский в качестве официального корреспондента «Правительственного вестника» совершил путешествие из Одессы на Дальний Восток. В его путевых заметках «В дальних водах и странах» есть упоминание о Владивостоке, Ханькоу и русском пароходстве.
«Что до отправки чаев и фрахта, то до сих пор русские грузы перевозились из Ханькоу английскою, американскою и китайскою пароходными компаниями, причем товароотправители нередко подвергались необходимости платить довольно высокий фрахт благодаря стачкам пароходных компаний, – писал Крестовский. – Такое положение вещей навело представителей здешних русских фирм на мысль выйти из-под давления местных пароходных компаний, учредив свое собственное пароходство по китайским водам для перевозки как русских, так и посторонних грузов.

Фактические цифры, выведенные в проекте сего пароходства, между прочим, указывают, что от перевозки одних только русских грузов из Ханькоу в Тяньцзин, не считая китайских и прочих, оставался бы дивиденд на затраченный капитал до одиннадцати процентов в год, при хорошем вознаграждении всех служащих на пароходах и приличном содержании последних».

Позже контракты на перевозку крупных партий чая и различных грузов из Ханькоу были переданы Добровольному флоту, чьи суда совершали рейсы из Одессы во Владивосток и обратно. В наш город на этих судах прибывали переселенцы, а вот чтобы не идти в Одессу с пустыми трюмами, суда стали перевозить чай.

А зимой отдохнем в Японии…

Впрочем, пароходная компания Михаила Шевелева не осталась без работы и стала заниматься каботажными перевозками, а также предлагала жителям Владивостока совершить рейсы по заграничной линии между Владивостоком и портами Японии и Китая.

Билет от Владивостока до порта Нагасаки стоил, к примеру, от 15 до 45 рублей (немалые по тем временам суммы), стоимость зависела от класса каюты. До Шанхая можно было добраться за 25 рублей третьим классом или заплатив 72 рубля за первый класс.

Согласно правилам каждому пассажиру первого класса было разрешено перевозить 10 пудов багажа бесплатно, а пассажирам третьего класса – только три. Пассажиры первого класса, желающие питаться на пароходе, должны были дополнительно вносить в кассу 2 рубля 50 копеек в сутки, а пассажиры третьего класса должны были иметь свое питание или лично договариваться с ресторатором парохода о своих обедах, завтраках или ужинах.

Офицеров и чинов военного ведомства перевозили по особому тарифу – на 50 % ниже обычного.

Разумеется, для того чтобы попасть на пароход заграничной линии, жителям нашего славного города был необходим загранпаспорт, и газета «Владивосток» еще в июне 1896 года сетовала на их дороговизну: «Книжка – заграничный паспорт – стоит 10 рублей. На заявление нужны марки, консулу платится еще 2 рубля. Вот и выходит, что русский человек платит за заграничный паспорт 15 рублей, а японец только два рубля с небольшим».

Да, вот что еще интересно: в начале XX века жители Владивостока (имевшие средства, конечно) предпочитали проводить свой отдых в Японии, особенно зимой, когда погода здесь, в продуваемом ледяными ветрами родном городе, не слишком радовала. Но это уже совсем другая история, и к ней мы обратимся позже…

Справка «В»

Автор снимков порта и чайного производства в Ханькоу – Адольф Эразмович Боярский, официальный фотограф учено-торговой экспедиции в Китай 1874–1875 годов под руководством Юлиана Адамовича Сосновского, направленной российским правительством (именно в ней принимал участие Павел Пясецкий). Боярский сделал около 200 снимков. Большая часть из них вошла в альбом, который позже стал частью коллекции Терезы Кристины Марии, собранной императором Бразилии Педру II и переданной им Национальной библиотеке Бразилии.

Михаил Шевелев – большой патриот России, искренне любивший и знавший Приморье. Трудно найти человека, который так много сделал бы для развития нашего региона. Выбрав в 1880 году Владивосток для постоянного жительства, он развернул активную предпринимательскую и благотворительную деятельность, которая касалась почти всех сторон жизни молодого дальневосточного края.

Большее внимание Михаил Григорьевич уделял становлению и расширению здесь морского образования, входил в комиссию по организации во Владивостоке первых мореходных классов, оказывал им финансовую помощь. Переселенческое управление также часто находило материальную поддержку у Шевелева.

Являлся членом Общества изучения Амурского края, которое было создано благодаря его активному участию, почетным попечителем Восточного института.

В ноябре 1903 года Михаил Шевелев скончался от инфаркта. С почестями, при большом стечении народа был похоронен на Покровском кладбище (ныне Покровский парк).

Газета «Владивосток» писала в некрологе: «8 ноября умер Михаил Григорьевич Шевелев, местный абориген-купец. Это весьма редкая личность на Дальнем Востоке. О покойных молчат или говорят только правду. А эта правда та, что о Шевелеве никто ничего дурного сказать не может. Только удивляемся, как могла сохраниться эта светлая душа во всей чистоте среди стяжателей нашей окраины…»

Фото с сайта google-info.org