Дневники «Кинотавра». Часть 2: кино о дальних берегах и претендент на главный приз
Владивостокский нуар, якутская притча и кабардинский Мартин МакДонах.
Второй день «Кинотавра» оказался не менее интересным, хотя и чуть более разочаровывающим. Зато посмотрели российскую версию «Три билборда на границе Эббинга, штат Миссури»! О фильмах второго дня фестиваля рассказывает кинокритик Иван Афанасьев.
«Владивосток»: любовь, тянущая на сон
Сценарист и случайный попутчик едут на «Сапсане». Слово за слово – и вот второй уже рассказывает первому историю (ну знаете этих назойливых людей, которые садятся на уши, не спросив разрешения?) о своем друге Викторе, который хотел уехать из Владивостока в Южную Корею, чтобы скрыться от правосудия. Но в дело вмешались ковид и любовь – границы закрылись, а Витя влюбился в Нику, кудрявую блондинку, которую во что бы то ни стало хочет вернуть влиятельный бизнесмен.
«Владивосток» написан режиссёром Антоном Борматовым («Околофутбола») в соавторстве с Кареном Шахназаровым, и отголоски его фильмов тут витают в воздухе, как призрачные поклоны. А ещё фильм просто истыкан отсылками к классике французского поэтического реализма 1930 – 1940-х, от «День начинается» до «У стен Малапаги»; позже мне подтвердили, что режиссёр действительно вдохновлялся фильмами Марселя Карне. Одна проблема – Андрей Грызлов в роли Вити не Жан Габен, а «Владивосток» – отнюдь не «Набережная туманов».
Фильм пытается казаться нуаром, но, на деле, это прямолинейная, клишированная и поверхностная криминальная история, в которой герои даже влюбляются по щелчку пальцев, не вдаваясь в психологию. Сам Владивосток, конечно, на экранах появляется редко и крайне кинематографичен, но это не спасает положения. К финалу фильма остаётся лишь усталость и воспоминания о диалогах в духе сериалов «России-1».
«Нуучча»: русский, уходи
А вот это претендент на главный приз, что, конечно, скучно, но справедливо, если снова всех обыграют якуты. Снятый по мотивам произведений Вацлава Серошевского (русский поляк и исследователь Сибири, которого уже экранизировал Балабанов в «Реке»), «Нуучча» («русский» по-якутски) рассказывает историю живущей на отшибе бедной семьи в XIX веке, к которой поселяют русского каторжника. Постепенно уголовник из кучи тряпок на лавочке превращается в хозяина положения.
Фильм уже успел побывать в программе «Восток-Запад» престижного кинофестиваля в Карловых Варах и получить там приз жюри. В продюсерах – Борис Хлебников («Аритмия»), а в роли русского, то есть Нууччи, как его зовут герои, снялся звезда «Чик» Сергей Гилев, которому страшно идут роли луноликих антагонистов. Но, по факту, даже если фильм не уйдёт ни с одним призом (что, пожалуй, невозможно), это уже эпохальное кино, которое говорит на крайне сложные темы.
Тут вам и российский колониализм (тема, ставшая в последнее время вновь крайне острой и актуальной), и пробуждение национального самосознания, и разговор о проблемах социального расслоения. Говорить про «Нуучча» мельком почти бесполезно –нужен обстоятельный разговор; поэтому просто дождитесь фильма в прокате (и пусть он будет), чтобы насладиться медленным, но совершенно гипнотичным повествованием, сногсшибательной операторской работой и мало на что похожей историей, где быт, мистика и течение времени сливаются воедино.
«Мама, я дома»: из Сирии с с любовью
Тоня – водительница автобуса в Кабардино-Балкарии, колкая и неуживчивая женщина, которую в основном либо ненавидят, либо боятся. Когда она узнаёт, что её сын Женя погиб в Сирии во время службы в нелегальной ЧВК, она решает поднять на уши всех, лишь бы выяснить всю правду о своём ребёнке. Быстро становится ясно, что в этом деле нечисто примерно всё. В этот момент в её доме появляется молодой человек, который называет себя её сыном, но ведёт себя весьма недружелюбно.
Первый фильм Владимира Битокова, однокурсника Кантемира Балагова по мастерской «Пример интонации», организованной Александром Сокуровым, был очень уверенным и крепким, как каменный дом – «Глубокие реки», премьера которого также прошла на «Кинотавре», сражал наповал и оставлял с зияющей дырой в сердце. «Мама, я дома» выглядит упражнением в более зрительском кино, пытаясь при этом совместить увлекательность и животрепещущую актуальность. Получается не всегда.
Мотивации героев в фильме временами будто переключаются невидимыми тумблерами – вот Тоня ненавидит лютой ненавистью лже-Женю, но вот они уже сидят и спокойно разговаривают. Драматургически фильм будто скачет галопом и от того временами больно брыкается. Но животворящий дуэт совершенно неузнаваемой Ксении Раппопорт и, напротив, хорошо узнаваемой харизмы человека-билборда Юры Борисова, который появляется, как deus ex machina, спасает кино от неудачи.
Статьи по теме: