Душа Енисейска

Раньше при взгляде на Енисейск с реки можно было увидеть много храмов, будто выстроившихся в ряд, да и сам острог, с которого начался город четыре столетия назад, был поставлен неподалеку места подвига монахов-пустынножителей. А Иверский монастырь Енисейска неразрывно связан с именем праведного Даниила Ачинского… Что из православной истории и традиций этих мест мы безвозвратно утратили во время атеистического безвременья, а что сохранилось и сейчас, как после лесного пожара, даёт новые ростки?

История монастыря

Эта история известна, я просто кратко напомню её. 1619-й – год основания Енисейска. И уже через четыре года, в 1623-м, по указу царя Михаила Феодоровича и по благословению первого архиепископа Тобольского Киприана был учреждён женский Христорождественский монастырь, названный так по имени храма и просуществовавший 300 лет. Большая территория вокруг речки Мельничной – тогда ещё настоящей реки, в которую заходили парусные и вёсельные суда (сейчас она превратилась в ручеёк). Посадские люди селились вблизи, чтобы было удобнее ходить в церковь и водить детей в монастырь для обучения грамоте.

Конечно, церковь была деревянной. Но Енисейск часто горел, и поэтому постепенно деревянные здания стали заменять каменными. Монахини на своих плечах носили стройматериалы, деньги жертвовали купцы, собирали прихожане, и в 1758 г. строительство шестипридельного каменного, очень красивого храма было закончено.

В 1869 году в Енисейске случился страшный пожар. Горели дома, скот, люди. В монастыре погибло шесть монахинь, люди прятались в воде, но и там их доставал огонь. «Нет людей по улицам. Одни псы и вороны», – писал о том, что было потом, епископ Никодим.

Монахини оказались без пристанища. Стараниями игумении Афанасии и благотворителей началось восстановление монастыря. В 1872 году была построена каменная церковь в честь Иверской иконы Божией Матери, а монастырь переименовали в Иверский. При обители устроили сад с оранжереями, скотный двор и амбары, там действовали трёхклассное училище для девочек духовного звания, церковно-приходская школа для девочек, золотошвейная мастерская.

Славная страница истории монастыря – это краткое пребывание в Иверской обители святого праведного старца Даниила Ачинского. Он прибыл к своей духовной дочери игумении Евгении из села Зерцалы и, как сообщает монастырская летопись, проживал в землянке-келье с января по апрель 1843 года.

В XX веке наступили лихие времена, когда монахов и священство гнали, расстреливали, топили, а храмы взрывали. Могилу старца Даниила разграбили, мощи выставили на посмеяние; где они теперь – неизвестно.

Возрождаться обитель начала лишь в 1998 году, первой настоятельницей стала монахиня Варвара (Бортникова), прибывшая с тремя сестрами из Красноярска. Они восстанавливали Воскресенский храм, Иверскую церковь. Всё было страшно запущено. В Иверской церкви в последние годы базировался театр, на месте престола пели артисты. После себя он не оставил даже электропроводку, зато в алтаре «красовалась» собачья будка...

Очень много было работы. И все-таки за три недели сестры навели относительный порядок, вместо иконостаса в храме повесили занавески, и 26 октября 1998 года, на праздник Иверской иконы Божией Матери, в храме впервые за десятилетия была отслужена Литургия. Основательная реставрация была проведена к 400-летию Енисейска (по информации из книги «Енисейский Иверской иконы Божией Матери женский монастырь 1623–2015», ред.-сост. М. Г. Распуткина, 2015).

Храмы обители

Из всех восстановленных храмов Енисейска первым был Воскресенский. Он стоит на территории монастыря. Я помню механический цех, который работал в здании храма в 60-е годы прошлого века. Храм восстановлен не полностью. Но то, что осталось, помогло возродить Богоявленский собор. Он изукрашен каменными кружевами, в частности, «жучковым фризом». Это редчайший элемент декора, который встречается только в Москве и Соликамске. Выполненный в форме буквы «Ж», он символически изображает шесть цветущих ростков. Купол заканчивается шпилем с крестом. На колокольне тоже располагался шпиль – его увенчивала фигура ангела, держащего крест. Построили храм в 1747 году – тогда это было самое высокое здание в городе. Белокаменный, однопредельный, очень уютный внутри. Высокие берёзы осеняют его. В основном монастырские службы совершаются в нем.

Церковь Иверской иконы Божией Матери

Икона Божией Матери «Иверская» была написана специально для этого храма в Ферапонтовом монастыре. Сохранился единственный образ из монастыря дореволюционного периода – Казанская икона Божией Матери. Она пребывала в Успенском храме, а когда монастырь открылся, была перенесена торжественно домой. Иконы святых Анны Кашинской, диакониссы Олимпиады... Старый образ, доски рассохлись – святитель Николай Чудотворец. Его принесла прихожанка и рассказала, что святитель Николай спас дом от пожара.

Из-за крестильни, расположенной сбоку, иконостас в храме несимметричный: одной стороны три, с другой – пять икон. Купель есть и для детей, и для взрослых, с полным погружением. Хотелось бы и мне погрузиться в купель… Шесть колонн поддерживают своды, три из них старые. Заканчиваются колонны украшениями из листьев и завитков. Несколько листьев оставили от старого храма – на память и для сравнения. Всё сделано в едином стиле: иконостас, оклады для икон белые деревянные с золотыми узорами, витыми столбиками. Святое место, намоленное...

Церковь Иверской иконы Божией Матери

Есть ещё домовый храм во имя Иоанна Предтечи. И часовня святого праведного Даниила Ачинского, вся увешанная иконами; там же находится обломок чугунной плиты с могилы старца, найденный на свалке жителем города. Он передал находку в Успенский собор, а когда построили часовню, фрагмент плиты перенесли в Иверский монастырь. Ведь старец последние месяцы жил в нём, там почил и был похоронен. Над его могилой тогда возвели резную каменную часовню с колоколенкой, очень красивую. Но все это было порушено!

Скит в Еркалово

На Ильин день иеромонах Амвросий (Китель) по просьбе настоятельницы Иверской обители игумении Олимпиады (Шмик) взял меня в скит, где он строит церковь во имя Даниила Ачинского. У монастыря два скита: один далеко, на расстоянии полусотни километров, там огороды, картошка. Туда ездят полоть, поливать, снимать урожай. Другой – в 7 км от города, в деревне Еркалово. Машина движется по берегу Енисея, потом – переправа на пароме. Такое приключение!

В обители живут две коровы, за которыми ухаживает инокиня Евгения. Скот вывозят на лето на выпас, кругом просторные цветущие луга. Я смеюсь – «на дачу», мол. Сарайчик для них хлипкий, так что с наступлением холодов коровы переезжают в Енисейск. В планах – построить настоящий коровник, дом для трудников, цех по переработке молока. Тогда можно будет продавать молочную продукцию. Деньги монастырю ой как нужны. Монахинь мало, большинство из них в возрасте, больные, есть лежачие, молодёжи – два-три человека. На тяжёлую работу приходится нанимать: вспахать трактором землю под огороды, сложить брёвна на строительство церкви, да мало ли еще чего. Благодетель подарил кедровые брёвна-кругляки, из них поставили стены. Церковь проектировал сам батюшка Амвросий. Так же, как часовню во имя святого Даниила. Сам и строит. Брёвна кладет на мох, без гвоздей.

Очень красивася маленькая деревенская церквушка. Уже и колоколенка есть, и колокола. Деньги на них собирали всем миром, лили в Воронеже. Благовестник – самый большой колколол – с Казанской иконой Божией Матери, образами Пресвятой Троицы, преподобного Серафима Саровского и с именами дарителей. Есть также четыре зазвонных, четыре подзвонных колокола – чистый, серебряный звук их плывёт над водой. На колокольню ведёт довольно крутая двухмаршевая лестница.

Стоит церковь на обрыве над Енисеем. Очень красивый вид, вдалеке – очертания города. Внутри еще идет строительство: обозначено место для алтаря, сделана солея. Вкусно пахнет деревом. Купола с крестами уже поставлены над алтарем и колокольней, центральный купол дожидается своей очереди в монастырском дворе. За алтарём – поклонный крест. Кусты бузины, две громадные березы.

Стройка идёт уже пять лет. «Бригада» батюшки – два внука, приехавшие на каникулы, и их товарищи. Пятнадцатилетний Володя помогал мне залезть на колокольню, всё показывал, водил на святой родник. Из горы вытекает несколько ручейков, и все они бегут к Енисею. Над одним батюшка соорудил крышу, поставил купол с крестом – освящать источник приедет епископ Енисейский и Лесосибирский Игнатий. Из трубы течет вода ледяная и, кажется, будто сладкая. Вокруг помост и зелень. Местные поставили насос, качают для своих нужд воду. А монахиня Евгения носит воду ведрами. Когда приезжают мальчики, помогают: по четыре ведра поднять в гору – норма. Сейчас они строят забор вокруг участка с картошкой.

Деревня старая-престарая. Уцелевшие дома вросли в землю, замшелые крыши, подгнившие заборы. Но стоит среди кустов памятник местным жителям, погибшим в Великую Отечественную войну. Много имён на нем. Когда я выразила сомнение, будут ли деревенские ходить в церковь, батюшка уверенно ответил: «Притечёт народ».

Мы много разговаривали дорогой, я расспрашивала обо всём, что интересует. В частности, трудно ли быть священником, как им стать. «Раньше было проще: традиции, преемственность, другая среда, – рассказывает батюшка. – Сейчас священников не хватает. Некоторые молодые думают: надел рясу – уже святой. Они внутренне не готовы нести это служение. А нужно много работать над собой».

И он, и монахини сокрушаются, что не идёт молодёжь в монастырь – перевешивают мирские соблазны. Конечно, ни тебе своеволия, ни удобств, работы много, молитвы постоянные. Но главное, в чем видят проблему мои собеседники, – веры нет. Но «отвоёвываем потихоньку от мира», говорят они. Не только монахов мало – не хватает батюшек, не хватает звонарей. Почти во всех храмах сейчас настроены электронные звоны, а в самой первой деревянной церкви Енисейского острога звонили в якорь из-за отсутствия колоколов. В Енисейске на восемь действующих храмов – десять священников. Поэтому каждый день службы идут только в мужском монастыре. В остальных храмах – в воскресенье и на праздники.

Насельницы

В Воскресенской церкви при Иверском монастыре приход большой и давно устоявшийся, даже из Лесосибирска приезжают люди. Почему? «Нам тут нравится». Да, место благодатное. Воскресенский храм – первая частично восстановленная монастырская церковь, келейный корпус утопает в цветах, часовня Даниила Ачинского, зелёный двор… А главное – люди. Добрые, приветливые монахини; умные, всепонимающие батюшки: отец Александр Постанчук, духовник монастыря, и отец Амвросий. Отца Александра я знаю давно, люблю и уважаю. Когда мне плохо, еду к нему – в храм-то человек идёт не только помолиться, но и за утешением. Отец Александр умеет утешить, вселить уверенность, поговорить так, что снова «мир прекрасен». Отец Амвросий умеет всё: пилить, строгать, строить, проектировать. Говорит: «Я деревенский мужик». В прошлом – профессиональный охотник, побывавший в разных переделках. При обители действует воскресная школа, в которой учат детей прихожане, матушка игумения курирует её.

Сама матушка Олимпиада ещё школьницей ходила в Успенский храм. Настоятель его – иеромонах Тихон (Лукашенко) – говорит: «Она наша прихожанка». С семнадцати лет – послушница Благовещенского женского монастыря. Дальше были постриг в монахини, село Кочергино, восстановление храма Вознесения Господня, участие в создании при нём женского монастыря и труды в новосозданной обители. В 2007 году по указу правящего архиерея назначена в Иверскую женскую обитель Енисейска. На Пасхальную седмицу, в день празднования Иверской иконе Божией Матери, владыка благословил матушку Олимпиаду стать настоятельницей Иверского женского монастыря. А было ей всего 32 года. Настоятельница сама печёт просфоры, она же – певчая на клиросе и звонарь, и машину водит, и корову умеет подоить, и интересно рассказывает об истории своего монастыря. Она уверена: «Каждый прихожанин, любящий свой храм, должен знать его историю». По-моему, матушка Олимпиада любит весь мир.

Настоятельница и сёстры трудятся, как пчёлки, с раннего утра и до ночи. Все сёстры «взаимозаменяемы»: работа в храме, колокольня, прополка огорода, приготовление пищи и много чего еще умеет каждая из них. Когда я была в обители в начале августа, они уже посолили огурцы, насушили на зиму укроп и другие травы, угощали свежесваренным вареньем. Матушка с сёстрами уезжали на целый день далеко в тайгу за черникой, а одна послушница ходила в ближайший лесок по малину. А огород! Без молитв такое не вырастишь. Всякие пряные травки, даже Богородская (ее еще называют тимьян или чабрец) – для чая. В теплицах созревают сладкие перцы, минусинские помидоры, огурцы. Это на севере-то! Впрочем, в 1830-х гг. здесь созревали дыни и арбузы. Да и вообще письменные источники во все времена отмечают трудолюбие и мастерство монахинь.

А главное – молитвы. В Воскресенском храме – службы. Теперь ещё в Иверском, там и порядок поддерживать надо, и паломников принять, и записки поминальные почитать, да много чего еще... Моя знакомая сказала: «Человек это выдержать не может». Так ведь они не обычные люди, им помогают ангелы, Богородица, их благословил сам Бог!

У Шмелёва в очерке «Старый Валаам» описано, как за трапезой один монах читает «Жития святых». Здесь тоже существует такой обычай. Матушка благословила меня питаться в монастырской трапезной. Незатейливая, но очень вкусная и разнообразная пища, приготовленная с молитвой. К столу подают свежие огурчики и много зелени. Я очень благодарна насельницам обители за гостеприимство, за приют и ласку – будто дома побывала, душой оттаяла. Храни их, Господи, и помогай во всех благих делах.

Возрождение Православия в Енисейске

Казаки недаром выбрали это место для Енисейского острога. Сейчас на набережной города, на взвозе, стоит памятник первопроходцам: казачий атаман Пётр Албычев, стрелецкий сотник Черкес Рукин, монах Тихон, над ними развевается хоругвь; стрелец держит саблю, монах – книгу. Собственно, город с него и начинался. В конце XVI века отшельник поселился на горке в тайге недалеко от берега Енисея. Через несколько лет казачьи кочи (парусно-гребные суда – прим.) пристали в этом пригожем месте, люди увидели тропинку в гору, пошли по ней. Встретил пришедших старец. Впоследствии решили ставить здесь острог, и вот 2019 году городу Енисейску исполнилось 400 лет.

Спасский собор Спасо-Преображенского монастыря

Раньше на город был необыкновенный вид с реки: одиннадцать храмов будто выстроились на возвышенном берегу; на той горе, где жил монах Тихон, построили мужской Спасо-Преображенский монастырь. Во время «золотой лихорадки» купцы не поскупились: на их деньги построены храмы, красивые двухэтажные дома, каменные и деревянные.

Город славился храмостроителями – енисейских резчиков по дереву и камню, иконописцев приглашали в Красноярск, Иркутск, другие сибирские города. Старые дома украшены тончайшими деревянными кружевами, храмы – каменными узорами: розетки разной формы, «жучковый фриз», пояски-поребрики, восьмёрки.

Иконостас Спасского собора

А какие иконостасы! Резные Царские врата, витые столбики, гроздья винограда, узор из трав и цветов взметнулся ввысь, как гребень волны. Сейчас собрали из обломков старого иконостаса новый и поставили в Спасо-Преображенском соборе. Такой красавец! Семиярусный, с позолоченными узорами, торжественный. Оклады икон – в форме трилистника, цветка, круглые, овальные.

В Успенском соборе, можно сказать, живут старые иконы – ими заполнен весь придел во имя апостолов Петра и Павла. Вот Николай Чудотворец с клеймами, а здесь святитель держит в руке храм. Апостол Пётр с ключами от Рая. Старая, уже склеенная доска, краска обсыпается, темная. И таких много. На аналое – икона двух первоверховных апостолов, которым посвящён придел. Она лежит на мягкой пушистой декоративной травке, так же – икона Серафима Саровского, ему было празднование накануне. А когда я подошла к образу пророка Божия Илии, вдруг порывом ветра распахнуло окно, ударил страшный гром, захлопали форточки – начался ливень с градом. Да ведь это был день его памяти – частенько в этот день гроза. Но тут было страшновато.

В центральном нефе на аналое – храмовая икона в позолоченной ризе, образ Успения Божия Матери. Много семейных икон: в центре – Богородица, по бокам – святые покровители заказчика и его семьи. Я люблю образ вознесения пророки Илии на небо: колесница, белые кони и яркий зелёный фон. Очень жаль порубленную икону: лики Божией Матери и распятого Христа иссечены топором, часть, где был изображен святой апостол Иоанн Богослов, отрублена и до сих пор не найдена. Это чудотворный образ: во время эпидемии, когда умирали младенцы, с ним совершали крестный ход вокруг деревни. Эпидемия случилась второй раз, но иконы уже не было. Нашли её после долгих поисков на чердаке старого разрушенного дома, разрубленную на части. Что нашли – скрепили брусками, принесли в церковь. Много икон сохранили прихожане в лихие годы. Сейчас они постепенно возвращаются домой.

В дореволюционное время существовала Енисейская школа иконописи. Её манеру легко узнать: телесные образы, круглые лики, добрые глаза. Сейчас иконописная школа работает год при Троицком храме, туда приглашены студенты педагогического колледжа Енисейска и все желающие.

Возрождение Православия – это, в первую очередь, возрождение храмов. Тех, которые мы видим, и невидимых – в наших душах. И то, и другое идёт медленно и трудно. К 400-летию Енисейска восстановили Иверский, Богоявленский, Троицкий храмы. Восстановили плохо: крыши уже протекают, штукатурка обваливается, заводские кирпичные узоры расходятся на стыках. Нет у нас сейчас храмостроителей, резчиков. Раньше камень резали вручную, создавая узор целиком, сейчас же штампуют на заводах кирпичи с элементами каменных кружев. А укладывать не умеют или не хотят. Кроме того, это храмы-музеи. Они принадлежат не Церкви. Там идёт совместная работа краеведческого музея и правящего архиерея. Сложно. Что ж, Исаакиевский собор – тоже музей. Только далеко нам до Петербурга.

Богоявленский собор

Но, слава Богу, приходы пополняются. Если в прошлом году в Богоявленском храме я не увидела ни одного молящегося, то нынче люди заходили, ставили свечи, а приход увеличился до 30 человек. На праздник Серафима Саровского в Успенском храме причащали 120 человек, в Воскресенском – около ста. Здесь всегда бывает много народу, даже из Лесосибирска приезжают. В этих храмах – интересные батюшки: иеромонах Тихон, отец Александр, которого я знаю давно, и отец Амвросий.

Иеромонах Тихон (Лукашенко) много знает и рассказывает о восстановлении и появлении новых храмов, потому что начал служение алтарником ещё при протоиерее Геннадии Фасте. Отец Геннадий – живая легенда Енисейска. В 1983 году он начал служить в Успенском храме и до 2010-го был его настоятелем. Говорил: «Я единственный священник от Красноярска до Северного Ледовитого океана» (сейчас в городе десять священников). Кандидат богословия, библеист, проповедник и лектор, почётный гражданин города. Он неоценимо много сделал для возрождения Православия в этих местах. Сейчас служит в Абаканской епархии, настоятель храма святых равноапостольных Константина и Елены. Отец Тихон – его духовный сын и ученик. Прошёл путь от алтарника до настоятеля Успенского храма, служил там третьим священником при отце Геннадии и отце Александре Васильеве (это тот батюшка, который первым написал икону Даниила Ачинского, построил дивный храм в Курагино; он рано ушёл из жизни). Отец Тихон помогал восстанавливать и строить храмы в сёлах и деревнях вокруг Енисейска.

Как строят храмы? Верующие объединяются в общину, молятся, по их молитвам Господь посылает им духовного отца, начинаются службы, а потом усилиями людей, молитвами, с помощью благотворителей возводится здание, освящается. Внутренняя отделка завершается уже во время богослужений. Вот в такую общину в селе Подтёсово и отправили на беседу молодого диакона Сергия Лукашенко (будущего отца Тихона). Отдали им помещение бывшего кинотеатра. В день, когда отец Геннадий Фаст должен был совершить первый молебен, диакон пораньше приехал на место, обнаружил там дым, вонь, грязь. Кое-как привели помещение в порядок. С 1994 по 1998 год служил диакон, а потом и священник Сергий в новом храме, каждый четверг приезжал, это был его приход.

Потом службы стали совершать в помещении бывшего магазина. Рассказывает отец Тихон: «Построен на восток. Впереди – форма алтаря, сзади – притвор, в середине был склад. Ворота в него – вроде Царских в алтарь, через них завозили товар. За прилавком – дверь, симметрично – тоже дверь, только заложенная кирпичом. Как Северные и Южные врата. Такое впечатление, что строили храм. Нам пришлось только разобрать стену. Сейчас есть иконостас, храм-крестильня с полным погружением. Магазин в форме храма. Кто и зачем его строил – загадка».

Подтёсово – посёлок речников, место ссылки немцев, прибалтов, среди которых было много монахов, священников. Может быть, церковь строили тайно, может быть, с разрешения местных властей, да те потом спохватились и переделали постройку в магазин. Как бы то ни было, за долгие годы в храме сменилось много настоятелей, а молодые священники приезжали сюда на стажировку – в храме в Подтёсово их учили так же, как в Подтёсовском речном училище учат капитанов.

Храмы в наших душах… Экскурсовод говорит, что однажды встретила в притворе женщину, полупьяную, растрёпанную. Спросила, почему не идет в храм, есть ли у неё крестик. И услышала: «Да разве я достойна?» В другой раз вполне приличная дама растолкала прихожан с гордым видом со словами: «Я домой пришла». Кто-то смиренно просит: «Мне хоть лестницу разрешите в храме помыть». Прямо Евангельские притчи. Паломники всегда рады помочь монастырям: картошку на кухне почистить, прополоть огород, собрать урожай.

Я знаю людей, которые с детства ходили в церковь и сейчас живут по заповедям Христа. А кто-то уже в зрелом возрасте пришёл к Богу и очень старается стать настоящим христианином. Трудно сохранить храм в душе, ещё труднее построить его. Мне понравились слова отца Тихона: «По имени и житие». Это точно: каждый христианин любит своего святого, знает житие его, старается подражать ему. И ещё: «Вырастает дерево христианское». Это не только о храмах. Мы маленькие хлипкие веточки древа христианского, но можем дать хоть один росток для его дальнейшего роста и укрепления.

Наталия ЕРЫШЕВА

Фотографии Максима БУРНЫШЕВА

Материал подготовлен при поддержке международного грантового конкурса «Православная инициатива – 2021».