Археолог рассказал ФАН о судьбе фамильных склепов и останков, найденных в Самаре

В Самаре при прокладке труб были найдены фамильные склепы купцов Шихобаловых. ФАН выяснил дальнейшую судьбу находок

В Самаре продолжаются раскопки в центре города возле Покровского собора. Здесь строители, прокладывавшие трубу к новому корпусу театра «СамАрт», наткнулись на захоронения в виде склепов. Теперь в траншее трудятся археологи. Корреспондент ФАН пообщался с Дмитрием Кормилициным, держателем «открытого листа», то есть разрешения на раскопки.

 — Насколько неожиданным стало обнаружение склепов в этом месте?

— Можно сказать, что вообще не стало неожиданным. Было понятно, что трубу собрались прокладывать по территории бывшего кладбища. Ни для кого не секрет, что возле Покровского собора были захоронения, которые затем сравняли с землей, а сверху выстроили стадион, дорогу и т.п. Поэтому ожидали, что на той глубине, где пройдет траншея, будут захоронения.

— Можно ли утверждать, что найденные пять склепов принадлежат известным в Самаре купцам, меценатам Шихобаловым?

— С большой долей вероятности. Все сходится. Были старые фотографии, исторические сведения, указывающие именно на это место.

— А кто именно в каком склепе был погребен, есть возможность восстановить данные?

— Все найденные останки передаются на изучение нашему ученому-антропологу профессору Александру Хохлову. Но надо понимать, что возможности антропологии позволяют установить примерный возраст и пол похороненного человека, установить же личность по костям довольно затруднительно. Нужны точные дополнительные сведения.

— Сейчас ваши сотрудники расчищают скелеты непосредственно в земле. А один из гробов в склепе хорошо сохранился. Он был сделан из какого-то особого материала?

— Так это был цинковый гроб. Точнее, в те времена, в XIX — начале XX веков, их называли свинцовыми. Такие использовались, когда человек умирал где-то вдали от дома, в другом городе или даже другой стране, и тело нужно было привезти для погребения на родину. Изготавливались вот такие гробы и перевозились на пароходе. Это не то чтобы очень распространенная, но довольно обычная ситуация для тех времен. Так делали и в России, и в Европе.

— Но все же, наверное, такую транспортировку могли позволить себе не многие, а только состоятельные люди? И об этом могут быть где-то сведения? То есть можно восстановить, кто именно был в таком гробу захоронен?

— Есть такая вероятность. Возможно, что удастся найти такие сведения, но для этого нужно поизучать источники. Пока этим заняться просто некогда, поскольку надо все время находиться здесь.

— Вы ограничены по времени? Строители требуют побыстрее завершить с археологией?

— Не то чтобы нас подгоняют, но предполагается, что мы должны завершить работы на объекте в ноябре.

— В дождь тоже будете работать?

— Да, устроим навес для таких случаев.

— Неисследованная территория кладбища больше той траншеи, что выкопана для трубы. Вы имеете право углубиться за ее пределы?

— Нет, мы снимаем археологический слой только на территории, где пройдет трубопровод. Можем углубиться только чуть-чуть в сторону.

— Остальные захоронения, получается, так и останутся под дорогой?

— Да.

— Удалось найти что-то неожиданное, ценное, из-за чего можно было бы ставить вопрос о дальнейших раскопках?

— Нет. Мы увидели примерно то, что и ожидали. К тому же, скорее всего, склепы уже давно кто-то вскрывал, и если там и было что-то ценное, то это унесли. Из артефактов, помимо костей, мы находим только нательные крестики и бутылочки со святой водой, которые клали в гроб.

— Если все найденное не представляет особой ценности, это все пойдет просто в утиль? Включая свинцовый гроб?

— Почему? Останки будут изучаться антропологом. Для этого есть специальное помещение. А по завершении исследований они будут перезахоронены. Это уже сложившаяся практика, мы же не с первым старым кладбищем работаем. Имен на надгробном камне, конечно, не будет, их установить нереально. Будет надпись, что это перезахоронение с Покровского кладбища.